|
Маркиз де Шетарди Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов
17 октября. Стр. 367 Г. Пецольд сообщил мне, что его государь дал ему знать, что в силу трактата, заключеннаго между ним, королем прусским и курфюрстом баварским, при содействии и посредничестве его величества (французскаго), первый получит верхнюю Силезию, округ Mангарцберг (lе quаrtiеr dе Mаnhаrtzbеrg) нижней Австрии*) и Mоравию, которой возвратят прежде имевшийся у нея титул королевства; второй — всю нижнюю Силезию до Нейсса и Вринница, включая и город Нейсс, к территории котораго присоединят некоторое количество земли, и третий — Богемию, Австрию верхнюю, Тироль и разныя владения, которыя покойный король имел в Швабии. Письмо, полученное мною утром от маршала Бель-Иля (dе *) Австрийское эрдгерцогство разделялось прежде на нихнюю и верхнюю Австрию; первая состояла из четырех округов (Viеrtеl), и пз них два носили наавание верхняго и нижняго Mангарцберга. Стр. 368 хотя не заключало в себе этих подробностей, однако дало мне возможность выразить Пецольду, что я, уже извещен об обязательствах, в которых принимает участие его государь, и о том что его войска будут в непродолжительном времени действовать по соглашению с баварскими и прусскими. «Если вы имеете что-нибудь покончить с кавалером Ботта, прибавил я, то советую вам спешить; по этой же причине не думаю, чтобы вас приняли хорошо (quе vоus sоyеz Вiеn vеnu), когда сообщите подобныя известия русскому двору.» Пецольд мне отвечал, что вследствии полученнаго им приказания исполнить это, он уже известил принца брауншвейгскаго и графа Остермана. Мне было несколько любопытно, как принята новость последним? Пецольд удовлетворил меня, сообщив, что этот министр выразил, что ему очень неприятно видеть распадение и уничтожение таким образом австрийскаго дома, но без сомнения такова воля Провидения и надобно ей подчиниться; что вследствии такой необходимости дрезденский двор не должен сомневаться в том, что русский с удовольствием смотрит на получаемыя королем Августом выгоды, Россия же надеется, что это послужит вовсе не к ослаблению, но к утверждению существующей доброй дружбы между нею и этим государем; что хотя по принятым мерам кажется, что в империи быстро будет водворено спокойствие, однако содействие русскаго двора (lеs bоns оffiсеs) может тому поспешествовать, и он убежден, что Россия в таком случае окажет его; что следует, наконец, ожидать, что подобному хорошему примеру быстраго умиротворения последуют и на Севере. Я заметил из ответов, на которые вызвал Пецольда, что он, по неимению инструкции, ничего не возражал на два последние пункта, кото- Стр. 369 рых коснулся гр. Остерман, по чему, чтобы не остаться в долгу пред секретарем саксонскаго посольства, я не скрыл от него, что если Россия еше кажется очень далекою от вмешательства в дела империи, то я сильно опасаюсь, чтобы война со Швециею могла кончиться так скоро, как желал бы того. Пецольд, впрочем не был откровенен вполне, потому что я вчера чрез барона Mардефельда, которомуПецольд передал тоже самое объявление, узнал, что гр. Остерман, прежде чем приступил к выше, приведенным объяснениям, разразился сильными и колкими упреками, напоминая, что таков-то способ, которым Саксония выражает свою привязанность, которую, чтобы выказать к австрийскому дому, она искала только случая! Пецольд признался также Mардефельду, что принц брауншвеигский был до такой степени поражен известием о разделе, что Пецольд, заметив, как трудно ему удержать слезы, удалился, и принц был не в силах произнести самаго пустаго ответа. Но особенная причина, которую мне открыл случай и в которой я не могу сомневаться, усиливает может быть еще чувствительность генералиссимуса и досаду Остермана — это то, что последний убежден, что возобновление на вечныя времена титула короля Mоравии в пользу саксонскаго дома делается только в тех видах, чтобы король Август не утратил блеска своего звания, уступив польский трон королю Станиславу. Остерман предается тем еще более огорчению, что видит в связи с этим обстоятельством славу его величества (французскаго) и его министерства. Такое будущее заставляет его предвидеть все опасности, от которых Россия полагала обезопасить себя, противодействуя избранию тестя короля: эти опасности ему кажутся еще большими при войне со Швециею и при конфедерации, более и более волную- Стр. 370 щейся в Польше. Он не менее чувствителен к унижению, которое последует для русскаго двора от невозможности помешать тому, как прежде; чрез это выкажется вся слабость его, уже довольно доказанная трудностями, встреченными при домогательстве о вручении Курляндии принцу Людовику вольфенбюттельскому, чтобы предвидеть, что эти трудности еще более усилятся и сделаются непобедимыми38). Это мне напоминает, что барон Mардефельд, разговаривая несколько времени тому назад о слишком большой поспешности, с которою объявили, как о деле решенном, избрание принца Людовика, заметил <сам, что может быть ни в одном деле не успеют так мало, как в этом. «Я думаю даже, прибавил юн, что при настоящем положении дел, и имея в виду расположения поляков, верным средством к тому, чтобы такое предложение не удалось, будет предоставление России одной старания об успехе его; почему я и доносил моему государю, что он только по моему мнению в состоянии помочь этому неудобству и что тем более должен заступиться за принца Людовика, что независимо от связей крови, интерес его величества прусскаго требует непременно, чтобы Курляндия оставалась в том же положении, в каком находится теперь, и ни под каким видом не nрисоединялась к Польше и не разделялась на воеводства. Примечание. 38) По смерти римскаго императора Карла VI Франция, в видах покончить с могуществом австрийскаго дома, стала домогаться об избрании в императоры курфюрста баварскаго; при этом предполагалось, что Пруссия получит нижнюю Силезию. Главным зачин- Стр. 371 щиком такой политической комбинации был у кардинала Флери граф Бель-Иль. Его-то Людовик ХV отправил на франкфуртский сейм, где должно было происходить избрание новаго императора. Перед тем графа произвели в маршалы, так как немцы особенно уважают большие военные чины. Бель-Иль явился на сейм с чрезвычайною пышностью, подавал руку только курфюрстам, только им уступал первенство; свои бумаги писал на французском языке, хотя в немецкой канцелярии было в обычае вести переписку на латинском языке, как официальном для правительства, носившаго титул Римской империи. В апреле 1741 г. маршал Бель-Иль являлся к прусскому королю, и тот не преминул осмеять его в своей «Нistоirе dе mоn tеmрs»: «маршал де Бель-Иль часто увлекался слишком своим воображением: послушая его, можно было подумать, что все области королевы венгерской шли с молотка. Однажды он был у короля (Фридрих II говорит о себе в третьем лице) и казался более занятым и задумчивым, чем обыкновенно. Король спросил его, не получил ли он неприятных новостей? «Нет, отвечал Бель-Иль, но меня затрудняет, государь, что будем мы делать с этою Mоравиею?» Король предложил отдать ее Саксонии, чтобы этою приманкою привлечь в великий союз короля польскаго. Mаршал нашел мысль превосходною и привел ее в исполнение»... В июле 1742 г., уже сами французы не верили химерическим планам Бель-Иля, хотя 24 января этого года курфюрст баварский и был избран в императоры под именем Карла VII. Это звание, вместо того, чтобы расширить, как предполагалось, его владения, было причиною потери части их. Французы же сочинили на новаго римскаго императора латинскую эпиграмму: Стр. 372 Аut nihil, аut Саеsаr Ваvаrus duх еssе vоlеbаs: Еt nihil еt Саеsаr fасtus utrumquе simul. Фридрих II не противоречил французским планам о раздроблении наследства Карла VI, но потом сам в 1742 г. заключил мир с Mариею Терезиею, помимо версальскаго двора. Этот мир совершенно разрушил все планы Бель-Иля. © Вычитка и оформление – Константин Дегтярев ([email protected]), 2005 |
