|
Маркиз де Шетарди Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов
22 сентября/4 октября. Стр. 332 ....Я видел ее третьяго дня у нея: долго изъявляя удовольствие, что со вступлением на престол будет иметь возможность каждый день представлять новыя доказательства своей признательности королю, она спросила меня, где ныне Нолькен? Я отвечал, что положительно не знаю, но предполагаю, что должен быть в Стокгольме. «Ему бы не следовало, сказала она, наобещать столько моим приверженцам или лучше сдержать то, что что обещал. Ежедневно они приходят ко мне с жалобами на него и упрекают, что вовсе не видно манифеста, который должен был явиться в минуту, когда шведы возьмутся за оружие, о том, что герцог голштинский находится в главе войска. Следовательно важно шведам действовать так, чтобы дела шли, как это условлено было с Нолькеном, и я думала, если бы обстоятельства не дозволили моему племяннику в известный срок отправиться в армию или в Швецию, что было бы необходимо, чтобы его величество соизволил предложить шведскому министерству о помещении от времени до времени в газетах, что герцог голштинский не замедлит приехать в Стокгольм и что он в Швеции. Две сильныя причины покажут вам всю важность такой демонстрации: первая, что Стр. 333 моя партия, как вы сами мне предлагали, не может выказаться прежде, чем шведы будут в состоянии подать ей руку помощи; вторая, что действия не будут соответствовать обещаниям Нолькена. Некоторые думают, что Швеция прикрывает моими свои собственные интересы, что произведет тем более дурное впечатление, что несомненно, если дела пойдут худо для русских, правительница и ея муж сделают пожертвования, лишь только бы самим удержаться, и мои приверженцы могут опасаться, чтобы Швеция не увлеклась выгодами (которыя, впрочем, приготовят ей только новую войну, как только настоящее правительство сочтет себя утвердившимся), и из того не последовало бы для всех моих приверженцев пожертвование своим имуществом и жизнию.» «Согласен, государыня, отвечал я, что немного стоит иностранцам делать пожертвования во вред России, и в их образе мыслей легко найти уверенность, что несмотря на свои обязательства, они будут искать вознаградить себя как только найдут к тому удобный случай; но Швеция, которая может и при вас воспользоваться теми же выгодами, будет считать их более существенными, так как оне будут ей обезпечены вашею признательностью и оказанными ею услугами вам. И одно особенное обстоятельство не дозволяет, впрочем, Швеции когда либо прикрывать ваш собственный интерес — это то, что последний непримирим с системою, введенною горстью иностранцев, которые завладели здесь властью, унижая народ, и что этот интерес тогда только может иметь место, когда, возложив на вас корону, Россия возвратится к своим настоящим началам. Во всяком случае достаточно того, что вследствие противоречия, замечаемаго в поступках Нолькена, ваше высочество можете опасаться какого-нибудь неудобства, чтобы король обратил на то свое внимание. Стр. 336 Трубецкой гордо заметил Шаховскому, что вероятно его требовал обер-прокурор. «Сей был, пишет кн. Шаховской, господин Брылкин, который мне до того являлся хорошим приятелем, и также, как и я, любимец был гр. Головкина, коего старанием и в обер-прокуроры в сенат определен, а при дворе имел чин действительнаго камергера; в падение же онаго своего благотворителя — Бог про то знает каким способол — не только остаться в том своем в сенате чине, но еще и любимцем у генерал-прокурора быть усчастлявился... Через несколько минут, из сенаторской палаты вышед, с приятным видом шел ко мне г. обер-прокурор Брылкин. Я также с моими учтивыми и ласковыми глаз моих издали видами уповал в мыслях, что сей-то добрый приятель все сомнения о моем сюда призыве решит. А он, тем временем близко пришел, сказал мне, что теперь-де дела до вас нет, а извольте завтра в такое ж время сюда приехать. Я, на те его слова ни мало не остановясь, взял его за руку и, по прежнему близкому обхождению, отведши несколько от прочих, в той палате тогда бывших, к стороне, дружески оговаривался с ним, что я о его ко мне благосклонности без сомнения нахожусь, и как же он довольно знает, что я тайности хранить умею, просил его, чтобы открыл мне то, для чего меня сюда призывают, понеже мне о том безизвестность, по теперешнему моему состоянию, очень обезпокоивает. Но вот! можно-ли было мне ожидать от сего набожнаго и благотворить тщащагося человека, чтоб он оставил меня до завтра быть в смятенной осебе неизвестности? Но знать, что тогдашния обстоятельства его предубедили, по коим он на мои вопросы, улыбнувшись, сказал: «не опасайтесь пожалуйте и приезжайте завтра сюда — Стр. 337 все узнаете.» И при том. ласково поклонясь, пошел от меня в сенаторскую палату*)»... Обстоятельство, почему Брылкин не попал в опалу при Елизавете подобно всем приверженцам принцессы Анны, разъясняется вышепомянутым делом: чрез три дня после вступления на престол Елизаветы, 28 ноября 1741 г., он сам, никем не требованный и не спрошенный, явился в следственную комиссию и донес подробно о переговорах между гр. Головкиным, Тимерязевым, и им о предоставлении короны принцессе Анне. © Вычитка и оформление – Константин Дегтярев ([email protected]), 2005 |
