Стр. 323

В первыя минуты она могла только предаться излияниям признательности: «Я не могу достаточно выразить, говорила она, как благодарна за ссуду 2х т. червонцев, которые королю угодно было передать мне через вас, и за те, которые, я надеюсь, соблаговолит еще выдать его величество. Уведомленный об употреблении, которое я сделала из слабых средств, бывших у меня в распоряжении, он узнает, как важно для меня это пособие; но я чувствую и должна чувствовать еще живее великодушие, с которыя король изволит принимать участие в моей судьбе: я, если последствия оправдаются, буду одному ему обязана счастием, которым воспользуюсь. Уверьте его величество, что я постараюсь всю мою жизнь доказывать ему мою совершенную признательность; умоляйте его от моего имени соизволить на окончание предпринятаго им труда и на неоставление меня.»

Во всех отношениях было уместно польстить ей и утвердить ея надежды: «Искреннее уважение, отвечал я, питаемое королем к памяти Петра Великаго, может служить вам ручательством, государыня, за чувства к вам его величества. Он хочет и желает видеть вас на троне предков ваших; до сих пор он ничем не пренебрег; положитесь, что ничего не

Стр. 324

будет пощажено в будущем для достижения вами короны. Признательность, которую потребует тогда для себя король, будет заключаться лишь в том, чтобы вы постоянно были ему другом, каким оп будет для вас.» «Я никогда не подам ему повода к жалобам, живо возразила она, потому что его величество может быть уверен, что только его советами я буду руководиться, и мое внимание во всех случаях будет всключительно направлено к тому, чтобы выказывать уважение полное и слепое (d'у mаrquеr unе deferеnсе аvеuglе еt еntierе).» Я тотчас же вошел в подробности о необходимости, чтобы она и сама помогала с своей стороны; причем показал ей в сильных выражениях, что для того, чтобы удар, который хочет Швеция нанести по соглашению с королем, был верен, требуется, чтобы ея партия употребила усилия, которых следует ожидать по усердию, ею выказанному к принцессе. «Оно будет безсильно, отвечала принцесса, до тех пор, пока не сделают того, что вам сообщил от моего имени поверенный. Русский народ способен к привязанности и самоотвержению, но его трудно заставить решиться. Поверьте мне, что я довольно знаю его свойства, чтобы удостоверить вас, что для побуждения его к решимости. ничего не может быть лучше манифеста, который шведы распространили бы в этой стране и между войсками во всеобщее известие, что они идут на помощь потомству Петром I. Его величество еще более убедится в успехе и впечатлении, которыя произведет это обстоятельство, когда захочет побудить Швецию, чтобы в ея армии находился герцог голштинский. У меня есть доказательства тому, что выйдет из этого: офицеры и солдаты, которым я давала подарки, по мере того, как они отправлялись в Финляндию, выказывались более одушевленными, чем когда либо;

Стр. 325

чтобы оставить их в уверенности, что герцог голштинский находится. при шведской армии, я просила их не убивать по-крайней мере моего племянника. Последний собственно и возбуждает живейшия безпокойства в правительнице, как бы она ни скрывала того по наружности. Сами судите об этом по тому, что случилось накануне отъезда Линара: он присутствовал на совещании, бывшем у гр. Остермана. Генералиссимус, возвратившись оттуда, чтобы отдать отчет правительнице о происходившем, сначала испускал глубокие вздохи, а потом громко воскликнул, что напрасно не следовали советам Линара. Эти советы состояли в том, чтобы признав меня (т. е. Елизавету), как имеющую тайныя сношения со Швецией, подвергнуть предварительно допросу по этому предмету, и если при таком обращении я сознаюсь в малейшей вещи, то обвинить меня в преступлении оскорбления величества. Даже предположении, что я стала бы отрицаться, могли воспользоваться, чтобы заставить меня подписать отречение от престола. Но если подобныя средства, присовокупила Елизавета, мало в состоянии устрашить меня и заставить уронить свою славу, то при этом случае правительница выказала более ума и была более разсудительна, нежели они: «к чему это послужит», отвечала она, в свою очередь вздыхая. «Разве нет там дьяволенка (подразумевая герцога голштинскаго), который будет всегда мешать нашему спокойствию*)?» Принцесса Елизавета, вполне надеясь на успех своих видов и сохранение своего племянника, выра

*) Также отзывалась о герцоге голштинском и императрица Анна. По словам Штелина, она опасалась и отчасти трусила как Елизаветы, так и названнаго герцога, котораго охотно сжила бы (аus dеm Wеg gеsсhорft hаttc), когда бы то было возможно. Анна Иоанновна в разговорах обыкновенно выражалась о принце: «чертушка еще в Голштинии живет!» Эти слова в немецкой рукописи Штелина написаны по русски.

Стр. 326

зила некоторое безпокойство, чтобы Швеция не допустила подкупить cебя (quе lа Suedе nе sе lаissаt gаgnеr), и в том разуверилась только убеждением, что имеет все свое прибежище в его величестве. Она еще более безпокоилась о последствиях, которыя будет иметь требование, сделанное Англии; о положении, которое примет Дания; об образе действий здесь турецкаго посланника, котораго невыгодныя мнения возбуждают опасения; также, чтобы вторичное путешествие, сделанное г. Робинзоном (Rоbinsоn) в Бреславль, не поколебало прусскаго короля; что министры короля (французскаго) на Севере, равно как и в Берлине и в Гамбурге, не были заранее уполномочены исполнять то, что я могу им сообщать, как в случаях, не требующих отлагательства, так и для того, чтобы иметь постоянныя сношения; наконец, что не отклонили затруднений, которыя неизбежно встретятся в сношениях моих со Швецией, когда придется делать объезды вследствие прекращения для меня возможности прямаго сообщения чрез Финляндию.

Я был в состоянии разсеять все сомнения и разуверил, что Швеция, далекая от того, чтобы допустить себя подкупить, неспособна к тому и слишком уважает себя, чтобы после того, что сделано ею, уклониться от своей цели. «Вашему высочеству, прибавил я, впрочем будет в том ручательством то обстоятельство, что Швеция ничего не предпримет без согласия его величества (французскаго).» Я ей разсказал (умолчав при том, что разсказ был основан на частном и, следовательно, недостоверном свидетельстве), что его величество говорил недавно за обедом, что если английский король отправит эскадру в Балтийское море, то и он непременно пошлет туда свою. В доказательство тому, что Дания далека от мысли объявить себя в пользу России, я ей по-

Стр. 327

казывал письмо ко мне г. Фенелона и сообщил, что на подтвердительное требование короля датскаго шведскому, последний поручил генеральным штатам обратить внимание на прения, происшедшия между копенгагенским двором и их высокомочиями по случаю гренландской рыбной ловли. Я известил ее о принятых мною мерах, чтобы сношения между мною и турецким послом нисколько не потерпели от необходимости, в которой я находился, не получив от него визита. Не входя ни в какия подробности, я описал самыми живыми красками способы, которые употребляли, чтобы поссорить меня с этим министром, и ручался, что его чувства были столько же благоприятны шведам, сколько в противоречии с настоящим русским правительством и гр. Остерманом. Я успокоил принцессу Елизавету касательно второй поездки Робинзона, и это тем более мог сделать, что знал от барона Mардефельда. что английский министр, не имея никакого письма от своего короля, единственно из собственнаго усердия к австрийскому дому, сделал на этот раз предложения, еще более неприличныя и такия, что прусский король, считая себя оскорбленным, не хотел его даже видеть*). Я сказал принцессе, что его эминенция и вы, милостивый государь, предупредили ея желания и что вследствие повелений, отправленных заранее к министрам короля на Севере, я сообщил г. Пуссену о предосторожностях, которы я она предлагала мне для безопасности герцога голштинскаго. Наконец я передал ей, что для отклонения

*) Сам Фридрих II осмеял в своих записках старания Робинзона в пользу венгерской королевы: «английский министр чувствовал род энтузиазма к Mарии Терезии: он вел переговоры с напыщенностью, как будто ораторствовал в нижней палате....» Король ему отвечал решительным и надменным отказом (Нistоirе dе mоn Теmрs — Осuvrеs dе Fredric II, еdit dе 1792, II, р. 109»

Стр. 328

всех неудобств и для возможно деятельной переписки моей со Швецией, я уже уговорился с г. Гилленборгом, чтобы один пакетбот ходил постоянно от берегов Финляндии к Кенигсбергу и из Кенигсберга в Финляндию, для уведомления меня о всем, что случится; пакеты, для большей верности, будут тогда адресоваться на имя Фурвиля (Fоurville), а для прямой отправки из Стокгольма воспользуются путем из Стральзунда и при помощи эстафеты; что впрочем, если уважения, тесно связанныя с интересами великих держав, особенно значительное удаление, в котором находится Франция, не дозволят пустить в дело манифест, от котораго ожидается столько последствий, то она может быть уверена, что постараются воспользоваться этим средством, как только найдут это удобным, а до тех пор с ея стороны никакия заботы не будут излишни для возбуждения ея партии и расположения ея к исполнению своего долга, когда наступит минута, чтобы выказаться....

Принцесса Елизавета видела во всем этом новыя одолжения к ней короля и проникнулась такою признательностью, что говорила мне, что если бы не было опасности, то она не отлагала бы ни одной минуты, чтобы писать к его величеству для выражения своей благодарности. Она поручала также благодарить вас, милостивейший государь, а равно и г. кардинала за обязательное внимание, показанное тем и другим ко всему, что ее касается, и выразить его эминенции, что она льстит себя надеждою, что предназначено славе его министерства возвести на престол принцессу несчастную, угнетенную и подругу Франции (une рrinсеssе mаlhеurеusе, оррrimee еt amie dе lа Frаnсе),

Чтобы более сделать ей ненавистным гр. Остермана, я должен был не оставлять ее в неведении, что выставляя турецкому послу правительницу, как буду-

Стр. 329

щую государыню в случае смерти царя, принудили его согласиться на аудиенцию, которую он имел. Принцесса сказала мне, что не в этом одном заключаются доказательства, которыя она имеет в неблагодарности гр. Остермана. Она мне подтвердила, что все виды его клонятся к тому, чтобы возвести на престол принца брауншвейгскаго, и если, против всякаго ожидания, Остерман в том успеет, то увидят, что сколько льстит он теперь влечению принцессы к уединению, чтобы сделать ее ненавистною в глазах народа, столько он будет первым сделать ее несчастною чрез насильственныя средства, которыя посоветует употребить принцу брауншвейгскому. По случаю разговоров о видах Остермана, она меня спросила, не будет ли полезно, для противодействия им, распустить слух, что турки произведут диверсию в пользу шведов и что даже шах Надир по видимому задумывает какое-то предприятие против России? Я отвечал ей, что это кажется тем более удобным, что такие слухи ободрят ея партию и поставят против правительства народ, и без того устрашенный войною, которую надобно поддерживать против Швеции; что я даже могу предполагать, что события подтвердят эти слухи, как только, для решения того, как поступят турки, сошлюсь на то, что писал я в Константинополь, и на мнения, которыя здешний турецкий посланник сообщил мне и которыя давно принял находящийся ныне во Франции; что если нельзя выразиться также определительно на счет шаха Надира, то нет ничего невозможнаго, что он имеет какое нибудь намерение против России. Есть по крайней мере признаки тому, если судить по мерам, которыя как известно, поспешно приняты для обезпечения Астрахани, св. Андрея и Терков.

Наша принцесса Елизавета (nоtrе рrinсеssе Еli-

Стр. 330

sаbette) хотела бы также, чтобы подучить шведских пленных офицеров, которых должны перевозить, и которые, по свойственному русскому народу любопытству, подвергнутся многим распросам, чтобы они отвечали, когда их спросят, зачем они начали войну, что герцог голштинский есть близкий родственник их королевы и что она думает поддерживать его права. Я согласился в пользе, которую можно было бы из того извлечь. Однако, она понимала, что, кроме невозможности посетить этих офицеров, необходимо при том какое-нибудь основание, которое могло бы их побудить к подобным ответам, и что эта мера будет опасна, потому что не зная этих офицеров, нельзя судить о степени доверенности, которую можно к ним иметь, почему пришлось бы раскрыть тайну без всякой пользы.

Так как все обстоятельства касательно переворота были исчерпаны и перебраны, то я выразил принцессе Елизавете, что польза ея службы требует, чтобы она мне разъяснила обстоятельства, которыя были мне сообщены из добраго места. Она уверила меня, что вполне удовлетворит всему, что я пожелаю знать. Я спросил ее, говорила ли ей пять или шесть месяцев тому назад г-жа Каравак о браке? Принцесса отвечала, что действительно эта женщина иногда бывает у нея, но что она никогда не имела случая делать ей подобныя предложения. «Как, спросил я, ваше высочество были недовольны представившимся ей браком?» «Трудно было бы, сказала она, чтобы я выражала свое удовольствие или неудовольствие об этом предмете, когда я о нем ничего не знаю.» «Однакож предполагают, что будто вы спросили: лицо, которому поручено такое предложение, имеет ли какое-нибудь полномочие? и только получив на то отрицательный ответ, отказались его видеть.» «Но какой же это

Стр. 331

брак? я не помню никаких обстоятельств, о которых вы упоминаете.» «С французским принцем, как меня уверяли.» «Я могу вас уверить, что все это есть ничто иное, как пустой слух, и тут нет ни одного слова истиннаго. Вы должны быть тем более уверены в том, зная, что я давно решилась никогда не выходить замуж, и тем менее буду слушать предложения Каравак, что было бы очень неблагоразумно с моей стороны обижать правительницу и ея мужа, потому что в настоящую минуту я открыто отринула довольно глупое предложение, сделанное мне принцем Людовиком вольфенбюттельским.» Это было сказано так определительно, что не представлялось более возможности настаивать. Я прекратил дальнейший разговор, предостерегаясь называть кого бы то ни было, чтобы не компрометировать лица, о котором шла речь. Отсюда видно, что он бы выиграл, отложив всякую посылку до получения поверки, которую желал иметь. Чтобы не произошло от того ничего дурнаго, я до новых повелений, запрещу ожидаемому мною лицу всякия попытки, которыя может быть должны были бы иметь место в министерстве, и даже постараюсь устроить ему случай слышать то, что мне было сказано, — на сколько по содержанию его инструкции я сочту это объяснение приличным, чтобы не продолжать безполезно поручения в стране, где малейшая новость обращает внимание и возбуждает всегда опасныя подозрения.

© Вычитка и оформление – Константин Дегтярев ([email protected]), 2005
Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы.
© П. Пекарский, примечания и дополнения, 1868
© Оцифровка — Владимир Шульзингер, 2004
Текст приводится по изданию:П. Пекарский. «Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов. Перевод рукописных депеш французскаго посольства в Петербурге». С.-Петербург. Отпечатано в типографии Юсафата Огризко в 1868 г.