|
Маркиз де Шетарди Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов
28 июля/8 августа. Стр. 285 Третьяго дня принцесса Елизавета велела сказать секретарю шведскаго посольства чрез человека, с которым свел меня Нолькен и котораго жена при принцессе, что в случае дальнейшаго промедления шведов, надобно будет опасаться, что умы будут не так расположены и что тем более важно предупредить такую крайность, что нынешнее правительство не щадит ни обещаний, ни наград для приобретения себе приверженцев и для приглашения то тех, то других явить, при случае, доказательства своего усердия к особе царя. Она велела прибавить, что во всяком случае решились быстро действовать, но Швеции нечего страшиться подобнаго рода препятствий, и шведы могут быть более, чем когда либо, уверены, что они встретят слабый отпор, как только явятся защитниками прав Петра I. Секретарь шведскаго посольства, сообщивший мне тотчас же о таком извещении, совершенно отдал на мою волю, как следовало поступить в таком случае. Я признал необхо- Стр. 286 димым воспользоваться им и нетерпением принцессы, чтобы вырвать у нея то, чего не мог добиться Нолькен. В этих видах и для большей точности я велел ему предварительно составить ответ на бумаге, что если осуществление не было так быстро, как того желала бы принцесса, то она должна винить только одну себя: отказываясь от предложений Нолькена, она лишила тайный комитет (в Стокгольме) всех средств действовать с желаемою ею быстротою. Если же она хочет поставить его в возможность усердно поддерживать ея интересы и доставить к тому способы всей шведской нации, то должна более, чем когда либо, спешить сделать то, что может содействовать успеху ея видов и помешать влиянию того, что сама она заметила. Mне должно было казаться неуместным, что извещение принцессы Елизаветы прошло помимо меня, и это обстоятельство не могло не обратить моего внимания, так как было слишком важно, чтобы она во всех случаях отличала начало, ей покровительствующее, и не смешивала бы свою признательность, выказывая ее слишком много для одних и очень мало для других. По этому я довел Лагерфлихта, под предлогом того, что выгоды принцессы требуют предложить ей и представить, что для нея чрезвычайно важно не прерывать сношения со мною, так как Швеция ничего не может предпринять без ведома и согласия Франции; что последняя может иметь влияние, когда будет принцесса хранить долее молчание со мною, и что она вероятно изменила намерения и потеряла из виду предметы, на которых, как казалось, остановилась в начале. Mы еще условились с г. Лагерфлихтом, что чрез того же человека, который переговорит с нею вечером, он назначит свидание с поверенным на завтра Стр. 287 в кадетском саду и чтобы под покровом наружной случайности, которая может всегда представиться в прогулке в некотором роде публичной, он не откладывал исполнить то, в чем мы с ним условились, если только не воспрепятствуют новыя опасения со стороны повереннаго. Чтобы ничего не упускать с моей стороны, я, в пятницу утром, сообщил о происшедшем гр. С.-Северину и отложил на неделю уведомление об успехе, который произведет эта попытка. Очень поздно в субботу вечером, когда уже последнее письмо, которое я имел честь писать к вам, было отнесено на почту, камер-юнкер принцессы Елизаветы пришел тайно в мой сад и передал от нея поклон, посланный ею пред отъездом в деревню. Он имел также приказание сообщить мне от нея, в каком она нетерпении от того, что давно не видалась со мною; что для вознаграждения себя в том, она проезжала три раза в гондоле около набережной занимаемой мною дачи, выходящей на реку, и чтобы лучше быть услышанною, ездила в сопровождении роговой музыки и никак не могла уловить дня, в который бы я не ездил в город; что я, впрочем, могу быть уверен, что она часто думает обо мне и даже, для облегчения переговоров со мною, хотела купить дом, соседственный с моим садом, но в том помешали данныя ей по этому случаю предостережения. Камер-юнкер дал мне понять, что принцесса будет приятно удивлена, если возвращаясь сегодня в Петербург около 8 часов, мне представится случай встретить ее по дороге. Я не хотел углубляться, было ли последнее внушение сделано по приказанию, так как в случае неудачи надобно было бы опять делать выговор принцессе. Я просил только камер-юнкера передать принцессе, что не нахожу слов «выразить, как тронут ея добротою Стр. 288 и лестным воспоминанием, которыми она меня удостоивает; что зная слишком цену минут, в которыя свидетельствую ей лично мое почтение, я с сожалением считал каждое мгновение с той поры, как лишен этого счастия; что я знал о ея прогулках по реке и о том, что она проезжала несколько раз мимо моего сада и от того еще более проклинал невзгоды, мешавшия мне воспользоваться такими случаями; что по возвращении ея, я надеюсь быть счастливее и что я буду стеречь ее по дороге так, что не от меня будет зависеть не встретить ее; что я также скоро желал бы, чтобы она соизволила предоставить мне средства уверить ее в моем почтении и приверженности. Как только уехал камер-юнкер, то, раздумывая о его поручении, я не усумнился, что оно было следствием наставлений Лагерфлихта посреднику. Однако ж это было не так: последний не явился на свидание, и я мог убедиться из этого обстоятельства, что принцесса Елизавета, посылая ко мне камер-юнкера, действовала по собственному побуждению без всякаго посторонняго влияния. Я хочу посвятить остаток дня ожиданию, может быть тщетному. Чтобы ничего не опустить, я захватил за собою перо, в котором могут всегда сохраняться чернила, и немецкую копию требования, переписанную при мне секретарем шведскаго посольства. Лишь бы только улучить мне свободное время переговорить с принцессою, а я употреблю все старания, чтобы она подписала (помянутую копию). Если потребуется, для побуждения ея к тому, объявить о моем отъезде, то я тем менее буду колебаться сделать это, что Швеция, или лучше сказать тайный комитет постоянно настаивал о том. Mои опасения были не безосновательны: 11 часов, я возвратился домой, принцесса не проезжала. © Вычитка и оформление – Константин Дегтярев ([email protected]), 2005 |
