|
Маркиз де Шетарди Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов
1 апреля. Версаль. Маркизу де ла Шетарди в ответ на депешу от 24 Февраля. Стр. 581 Чтение препровожденных вами бумаг, в особенности той, которая содержит в себе отрицательный ответ со стороны России на условия мира между этою державою и Швециею, а также написаннаго вами вследствие того к г. Ланмари дозволяют менее, чем когда либо, предвидеть надежду, что царица склонится на споспешествование заключению мира с Швециею. Признаюсь вам, я не могу думать об этом, не подозревая, чтобы все настоящия проявления (demоnstrаtiоns) добраго расположения, как со стороны царицы лично, так и ея министров, не были простыми приличиями, между тем как на деле может быть в России не удалены от возвращения к началам последняго царствования под предлогом, что мы хотели требовать от царицы условий, несовместных с честию и безопасностью ея. Я по крайней мере продолжаю видеть только дурное в особенном старании, принимаемом царицею убедить вас в основательности доводов, не дозволяющих ей согласиться на какия бы то ни было уступки. Такое упрямство дает вам возможность видеть, как мало вы должны были льстить себя надеждою на легкость примирения интересов той и другой стороны. Все происходящее должно не менее убеждать вас в чрезвычайной трудности уклониться от системы, принятой с согласия самой царицы для удовлетворения и обезпечения Швеции, потому что даже тогда, когда эта принцесса, до восшествия своего на престол, отказывалась дать какое-нибудь письменное на этот счет обязательство, даже и тогда предполагалось, что шведы, для содействия перевороту, вступят в русские пределы и сделают там завоевания..... Стр. 582 Судя по тому, что вы сообщаете мне о г. Брюммере, я полагаю, что он приобретет влияние на ум царицы и что в таком случае он, при переговорах о мире, не будет лицом ничтожным. Ловкость, с которою он сумел заставить торжествовать свои доводы для отклонения намерения царицы начать с принятия греческой веры герцогом, ея племянником, может дать только выгодное понятие о его дарованиях. Предоставляется вам сообразить, какое можно сделать из них употребление, и я прошу вас высказать по этому предмету ваше мнение. * * * В депеше от 26 марта/6 апреля маркиз Де-ла-Шетарди подробно говорит о своих совещаниях с канцлером кн. Черкасским, от котораго домогался, чтобы было послано фельдмаршалу Ласси полномочие начать переговоры с гр. Левенгауптом, если тот представит достаточныя доказательства неосновательности подозрения в искренности намерений шведов, и остановить в последнем случае пролитие крови. По-видимому кн. Черкасский на это согласился, но потом Де-ла-Шетарди в продолжении пяти дней не получал, не смотря ни на какия настояния, копии с повеления фельдмаршалу Ласси. Наконец он ее получил — все повеление заключалось в немногих строчках: если гр. Левенгаупт отнесется к вам с предложениями, согласующимися с моим достоинством и безопасностью, то я желаю, чтобы вы их выслушаи. Если также помянутый гр. Левенгаупт предложит вам условия, сообразныя с ништадтским трактатом, то ответствуйте ему самым лучшим образом, как будет вам это возможно.» Де-ла-Шетарди уверял, что он не может этим удовольствоваться, так как кн. Черкасский при личном свидании обещал послать к Стр. 583 Ласси повеление в ином духе. Описывая неудачи своего посредничества, французский посол делает, между прочим, следующее замечание: После многих трудов, некоторые из друзей моих не скрывали от меня, что сильно работали и по-видимому успели в том, чтобы возбудить в царице подозрение к моим намерениям и представить мои домогательства, с которыми я обращался или имел еще обратиться, как скрывающия под ложною оболочкою желание принести в жертву ея славу для выгод Швеции. По этому я не должен удивляться, если мне делают проволочки, особенно в отношении шведских дел. Вероятно будут поступать таким образом и во всех, касающихся до них случаях до тех пор, пока не начнутся переговоры, и тем дадут мне непрямо почувствовать, что знают, чего держаться относительно моих намерений. Друзья присовокупили к этому, что по тому же поводу царица однажды решилась не показываться для избежания затруднений при разговоре, котораго, как она подозревала, я искал с ней; что я впрочем могу быть уверен, что недоверчивость ко мне не распространяется на то, что не относится к Швеции, и что во всем, лично до меня касающемся, я буду принимаем и выслушиваем с таким же удовольствием, с каким и прежде уважали мои советы. Такое известие не дозволило мне более оставаться в сомнении на счет многих случаев, и если разсматривать их с той точки зрения, с которой я должен делать это ныне, то подтверждается сказанное друзьями. Я сначала припомнил, что царица под предлогом идти в баню, действительно не показывалась один день, когда я являлся во дворец после свидания с великим канцлером, и там так мало ожидали того, чтобы государыня была в бане, что многия из Стр. 584 дам уже собрались во дворец. Я также не мог заблуждаться на счет того обстоятельства, что не достает многаго, чтобы царица показывала ко мне с тех пор, как я в Москве, прежнее внимание. Наконец, я в особенности заметил, что она избегает всех случаев, в которых, как бывало это прежде, я мог говорить с нею о притязаниях шведов, и теперь мне можно приближаться и говорить с нею некоторым образом только в те минуты, когда всякий имеет свободу подходить к ней..... © Вычитка и оформление – Константин Дегтярев ([email protected]), 2005 |
