|
Маркиз де Шетарди Маркиз де-ла Шетарди в России 1740-1742 годов
Отрывок из донесения Де-ла-Шетарди королю. Стр. 411 Государь! Два обстоятельства, незначительныя сами по себе, ускорили минуту переворота, который, возвратив Россию самой себе, и заставив ее войти в свое обыкновенное состояние, может иметь последствия огромной важности для службы вашего величества. Действительно, несколько по менее бы живости со стороны правительницы в разговоре ея в понедельник с принцессою Елизаветою, и последняя могла бы еще на некоторое время отдалить последствия своего недовольства. Также не стали бы преображенские гренадеры побуждать ее воспользоваться, без всякаго отлагательства, благоприятным настроением их, когда бы не отдали после 12 часов пополудни приказа всем гвардейским полкам быть готовыми к выступлению в Финляндию. (Далее подробности, как в предыдущей депеше.) Она села в сани... Камергер, котораго она обыкновенно посылала ко мне в необыкновенных случаях, также поверенный и посредник (еntrеmеttеur)40)... Тем более предаются надежде на мир, что здесь и знатные, и простые смотрят на восшествие на престол Елизаветы, как на конец тираническаго царствования немцев, как на обстоятельство, более всего способное побудить ваше величество к доставлению мира России41). Примечания. 40) Последний конечно есть отставной музыкант Шварц. Его называет Де-ла-Шетарди посредником Стр. 412 (еntrеmеttеur), а потому можно полагать, что он-то и служил в сношениях Елизаветы с шведским посланником Нолькеном, а по отъезде его с дела Шетарди (см. выше стр. 271). Г. Куник в предисловии к «Писцовым книгам ижорской земли» Т. I, отд. 2 стр. VII, сообщает, что К. И. Шварц был прежде учителем музыки цесаревны и потом, по возвращении из Китая, служил в географическом департаменте академии наук. Его трудов до сих пор осталась там копия с одной шведской карты, сделанная им в 1737 г. В Russiсhе Gunstlinge (стр. 205 — 206) разсказано, что он после переворота был награжден чином полковника впрочем для одного почета, так как в военной службе никогда не служил и вовсе ее не знал. Шварц со злобою рассказывал тогда, что ему дали этот титул, потому что он ничего не стоит, а между тем у него дома даже нет куска хлеба*). Потом Шварц удалился в свое имение, где нашел себе смерть, которая не делает ему чести: одна крестьянка, над которой он хотел сделать насилие, проколола его вилами. Так разсказывает автор Russisсhе Gunstlinge о конце этого человека. В подтверждение тому, что он умер насильственною смертью в своем имении, сохранилось до сих пор немецкое письмо к Елизавете вдовы Шварц. Вот оно в переводе: «Пресветлейшая, всемилостивейшая императрща! Неизсякаемая милость вашего императорскаго величества доставили мне и мужу моему лучшее и спокойнейшее положение и вместе с тем обязывает меня с глубочайшею покорностью довести до вашего сведения с чрезмерною печалью и огорчением о жесточайшем умерщвлении моего мужа, котораго лишили жизни без *) Gеsсhiсhtе dеs russ. Stааtеs, vоn Е. Неrmаnn, V, S. 16. Стр. 413 сомнения его подданные, нанеся семь ран. Такое несчастие поражает меня и заставляет остальные дни жизни утопать в слезах. В моем полном горечи состоянии призываю Бога и вашего императорскаго величества благосклонность и милость. Мне остается только молиться за благоденствие императорскаго дома и с глубочайшим благоговением угаснуть вашего императорскаго величества всеподданейшею рабою А. (?) M. вдова фон Шварц. Vаimаstfеr, 30 августа 1756 года. 41) Разумеется Де-ла-Шетарди описывал в своих депешах только одну сторону медали. О другой же оставил нам известие немец Пецольд, секретарь саксонскаго посольства; так напр. 9 декабря он доносил: «Все мы чужеземцы, живем здесь постоянно между страхом и надеждою, так как от солдат, делающихся все более и более наглыми, слышны только угрозы, и надобно приписать Провидению, что до сих пор не обнаружились их злыя намерения.» 12 декабря: «многие офицеры и знатные показывают тайно полное недовольство. Все дело было начато чернью, и не достаточно целой тетради для описания наглости ея, и потому мы, бедные иноземцы, трепещем и дрожим здесь, особенно когда известно, что за враги нам были Долгорукие и прочие возвращенные.» 23 декабря: «гвардейцы, и в особенности гренадеры, которыя еще не отрезвились почти от сильнаго пьянства, предаются множеству крайностей. Под предлогом поздравлений с восшествием на престол Елизаветы, ходят они по домам и никто не смеет оказать им в деньгах, или в том, чего они пожелают. Один солдат, смененный с караула и хотевший на возвратном пути купить в рынке деревянную посуду, застрелил на месте русскаго продавца, который медлил уступить ему ее за предложенную.цену. Не говорю уже о других насилиях, в особенности против немцев.» Стр. 414 О подобном недовольстве происшедшим в ноябре 1741 г. переворотом, особенно со стороны приверженцев правительницы Анны, есть указания и в русских источниках, как напр. в деле о семействе Лопухиных 1743 года. Что же касается до народа, то ему еще во времена императрицы Анны известно было, что Елизавета не любила иноземцев. Толки об этом доходили до сведения тайной канцелярии еще в 1739 году, а именно солдаты и крестьяне разсуждали между собою: «государыня-де цесаревна Елизавет Петровна имеет ссору с ея императорским величеством за иноземцев, что ея императорское величество жалует иноземцев золотыми, а ея высочество медными монетами; и ныне-де получа ея высочество жалованье, тое медную монету приказала высыпать в Неву, и изволила-де ея высочество говорить, что есть-де у нея еще отцовское и жить ей есть чем. И ея-де императорское величество изволила ея высочество призвать к себе и изволила ея императорское величество сдавать ей, цесаревне, российское государство, только-де ея высочество говорила, ежели-де ея императорское величество на три года учинит черни льготы, да иноземцев всех из государства вышлет, потом-де ея высочество государство принять изволит»... © Вычитка и оформление – Константин Дегтярев ([email protected]), 2005 |
