А.В. Суворов. Документы и воспоминания

Характерные упоминания Суворова
иностранными авторами
военно-исторических сочинений XVIII и XIX веков.

Франсиско Миранда. «Путешествие по Российской Империи». М.: МАЙК «Наука/Интерпериодика», 2001.

28 декабря 1786, Херсон. У нас к обеду был генерал-аншеф Суворов, прибывший два дня назад в составе свиты князя Потемкина. Присутствовали Текели, Штакельберг[1] и высокопоставленные офицеры гарнизона. Суворов наговорил мне кучу комплиментов и произвел впечатление человека крайне назойливого. Говорят, однако, что он храбр и исполнен чувства воинского долга.

31 декабря 1786, Херсон. Генерал Суворов устроился рядом, чтобы надоедать мне дурацкими вопросами, и князь [Потемкин] во всеуслышание велел ему помалкивать.

23 января 1787, Бахчисарай Около часа дня сели за стол, причем заметно было, как раздражен Суворов — из-за того, что я оказался ближе к князю [Потемкину], нежели он, о чем [генерал] и сказал Рибасу.

15 февраля 1787, Киево-печерская лавра. Я же из любознательности продолжал идти рядом с моим чичероне Суворовым, отмечавшим различные особенности сих чудотворных мощей: одни принадлежали человеку молчаливому, другие — невежественному, третьи — страждущему, и т.д.

Наполеон Бонапарт, «Избранные произведения». «Египетский поход». М., 1956

Варвар, залитый кровью поляков, нагло угрожал французскому народу[2].

Рональд Ф. Делдерфильд, «Маршалы Наполеона» М., Центрполиграф, 2001

Страшный русский фельдмаршал Суворов, этот получеловек и полудемон в одном лице[3], собирался перейти Сен-Готард и соединить свои силы с русско-австрийскими войсками в Цюрихе. <...> Ситуация было не просто плохой — она была очень плохой. Никто не мог удержать русского фельдмаршала Суворова, который разбивал любую посылаемую против него армию.

Francis J. «Lippitt. А treatise on the tactical use of the three arms infantry, artillery, and cavalry». New York D. van Nostrand, Publisher 192 Broadway. 1865.

The Russian Suwarrow's victories and reputation were won chiefly by his fierce bayonet attacks, which often effected great results, in spite of his ignorance of the art of war.

(Победы и репутация русского полководца Суворова были завоеваны в основном его неистовыми штыковыми атаками, которые зачастую приносили великолепные результаты, несмотря на его пренебрежение искусством войны[4])

William Goodwin of Street Farm, Earl Soham. «Diaries dated from 1785-1810». Vol. 3. HD 365/3. Transcribed by Mrs. J. Rothery of Earl Soham, August 2001

From September the 26^th to October 6^th Massena again beats and totally routs Prince Charles and Suwarrow, kills, wounds and taken 30.000 men 100 cannon 12 standards and all Suwarrows baggage.

(С 26-го сентября по 6-е октября Массена вновь разгромил и полностью рассеял Герцога Карла и Суворова, убив, ранив и взяв в плен 30000 человек, 100 пушек, 12 знамен и весь багаж самого Суворова[5])

Sir Henry Steuart of Allanton, Bart., «Review of Home's History of the Rebellion», Anti-Jacobin Review, vols. xii. and xiii.

It has always been a favourite maxim (he argues) with the greatest generals, from Julius Caesar to Marshal Suwarrow, rather to attack an enemy than to wait to be attacked, for the double purpose of giving confidence to their own troops, and striking with terror those of an opponent.

(Излюбленным принципом величайших полководцев, начиная с Юлия Цезаря[6] и кончая Маршалом Суворовым было атаковать противника, а не ждать, когда атакуют тебя с двойной целью: придать уверенность своим войскам и отнять таковую у противника решительным устрашающим ударом.)

Sir Edward Creasy. «The Fifteen Decisive Battles of the World From Marathon to Waterloo» First Published by Macmillan & Co. London, England 1851

...the powers of the human intellect are rarely more strongly displayed than they are in the Commander, who regulates, arrays, and wields at his will these masses of armed disputants; who, cool yet daring, in the midst of peril, reflects on all, and provides for all, ever ready with fresh resources and designs, as the vicissitudes of the storm of slaughter require. But these qualities, however high they may appear, are to be found in the basest as well as in the noblest of mankind. Catiline was as brave a soldier as Leonidas, and a much better officer. Alva surpassed the Prince of Orange in the field; and Suwarrow was the military superior of Kosciusko.

...сила человеческого разума редко воплощается в такой мере, как в Командующем, который регулирует, выравнивает и подчиняет своей воле массы вооруженных оппонентов, который, сохраняя хладнокровие, но не теряя пылкой храбрости, среди опасностей реагирует на все и отвечает за все, и всегда готов предъявить свежие идеи и силы, какие потребуют превратности бушующей кровавой бури. Но эти качества, как бы ярко они не проявлялись, могут быть обнаружены как среди самой подлой, так и среди наиболее благородной части человечества. Катилина[7] был таким же храбрым солдатом, как Леонид[8] и куда лучшим офицером[9]. Альба превосходил Герцога Орлеанского[10] на поле боя и Суворов в военном отношении стоял выше Костюшки[11].

[1] Граф Отто-Магнус фон Штакельберг — в то время посланник России в Варшаве.

[2] Написано в контексте оправдания, почему Наполеон бросил свои войска в Египте и спешно вернулся во Францию.

[3] В этом пассаже сказывается знакомство автора с лексикой английских газет того времени.

[4] Пассаж, наилучшим образом демонстрирующий ограниченность, характерную для полуобразованных американских офицеров времен Гражданской войны. Эти джентльмены были склонны компенсировать недостаток реальных знаний непомерным самомнением и уверенностью, что они провели самую блестящую и самую сложную военную кампанию всех времен и народов. Подобные военно-исторические заблуждения широко распространены в США и в настоящее время; американские авторы, пытающие представить Гражданскую войны чем-то вполне обыкновенным, считаются оригиналами. Что касается непосредственно Суворова, то он был одним из наиболее образованных в военном отношении людей своего времени; его полководческое искусство (именно как стратега) чрезвычайно высоко ценил даже такой признанный авторитет, как Карл Клаузевиц.

[5] Типичная неверная оценка современника, черпающего мнения из газет. Массена разгромил не Суворова, а Римского-Корсакова, что касается Суворова то он совершил беспримерный переход через Альпы, разбив все отряды французов, пытавшихся ему в этом помешать.

[6] Вообще, Цезарь поступал по обстоятельствам и о его предпочтениях судить непросто. Ряд галльских кампаний, осады Алезии и Диррахия, 1-я испанская и египетская кампании демонстрируют чрезвычайно осторожный, опирающийся на полевые укрепления и в целом оборонительный способ военных действий. Из античных полководцев на роль яркого представителя «стратегии сокрушения» могли бы претендовать Александр Македонский или Ганнибал.

[7] Катилина Луций Сергий, 108-62 гг. до н.э. В 63 году составил заговор с целью свержения республиканского правительства Рима, но был изобличен Марком Туллием Цицероном; бежал, пал в битве с правительственными войсками. Современники (Гай Саллюстий Крисп, «Заговор Катилины») высоко, но не в превосходной степени отзывались о его военных качествах.

[8] Леонид (508-480 гг. до н.э.), спартанский царь. С отрядом в 6000 человек, в т.ч. 300 бойцов-спартанцев его личной охраны защищал Фермопильский проход от значительно превосходящих сил персов. Погиб в бою вместе со своей охраной. С позиций военной науки XIX века его действия подвергались критике; однако уже Ганс Дельбрюк предложил рассматривать подвиг Леонида не с военной, а с пропагандистской точки зрения; это был жертвенный акт, призванный втянуть Спарту в общегреческую войну против персов.

[9] Утверждение, что Катилина был куда лучшим офицером, чем Леонид, ни на чем не основано. Для сравнения этих двух полководцев нет никакой опоры в наличных фактах.

[10] Тем не менее, Герцог Орлеанский был на голову выше Альбы как государственный деятель и организатор вооруженных сил. Новации Герцога Орлеанского заложили основу регулярных вооруженных сил современного типа.

[11] Это несомненно. Суворов за всю свою многолетнюю службу не потерпел ни одного поражения, хотя против него выступали прославленные полководцы, такие как Моро и Жубер; Костюшко, напротив, чаще проигрывал битвы, нежели выигрывал. Впрочем, оба полководца никогда не встречались на поле боя; Костюшко был без труда разгромлен и взят в плен второстепенным русским генералом Ферзеном; да и тот явился в самом конце сражения (у Мацеевицы). Справедливости ради следует указать, что русские войска качественно превосходили импровизированное войско польских повстанцев, значительную часть которого составляли крестьяне, вооруженные косами. Что касается нравственной оценки, оставим ее на совести автора.