Оглавление

А.В. Антонов

К начальной истории 
нижегородского ополчения

История нижегородского ополчения традиционно пользуется особым вниманием отечественной историографии. Известная роль нижегородцев в освободительной борьбе против иностранной интервенции, с одной стороны, и наличие сравнительно большого количества источников, с другой, стимулировали работу историков и археографов в этом направлении. Пожалуй наиболее основательным исследованием в этом отношении является работа П. Г. Любомирова, где подробнейшим образом прослежена судьба второго ополчения от его зарождения в Нижнем осенью 1611 г. вплоть до избрания в Москве царя Михаила Федоровича в феврале 1613 г.[1] Однако начальный период борьбы нижегородцев под руководством А. С. Алябьева, а затем Ф. И. Шереметева, относящийся к 1608—1609 гг., П. Г. Любомировым изложен слишком бегло и в целом не получил должного отражения. Между тем, именно их действиям правительство Шуйского было обязано освобождению значительной части Среднего Поволжья и Владимирского региона от тушинцев. Единственная работа, где этому периоду уделено особое внимание, это фундаментальный труд С. Ф. Платонова по истории Смуты, вышедший первым изданием ровно сто лет назад[2].

Публикуемые документы характеризуют именно начальный период истории нижегородского ополчения, отражая главным образом события 1608-1609 гг. Документальная подборка состоит из семи указных грамот царя Василия Шуйского за январь-октябрь 1609 г. (см. № 1—7) и девятнадцати сказок нижегородских дворян, большинство которых начинается с рассказа о службе с боярином Ф. И. Шереметевым (либо с осадного сидения на острове Балчике под Астраханью в 1606—1607 гг., либо с момента выдвижения из Казани в Чебоксары в конце 1608 г.) и заканчивается походом соединенных сил князя В. Ф. Мосальского и князя А. М. Львова на Арзамас в 1610 г. (см. № 8/1—XIX/ Публикуемые материалы отложились в столбцах Поместного приказа по Нижнему Новгороду в связи со спорным делом 1628—1629 гг. между московским жильцами и нижегородскими городовыми дворянами о вотчинах в Нижегородском уезде[3]. Суть дела вкратце такова. Жильцы Кузма и Иван Вельяминовы, Иван и Михаил Милославские и еще четырнадцать человек попытались завладеть землями нижегородцев, заявив, что вотчины они «вылгали», и что при Шуйском многие из них якобы были в измене. По ходу дела к первой группе челобитчиков присоединилось еще двадцать пять человек. В ответ на необоснованные претензии московских жильцов нижегородцами были представлены жалованные и ввозные грамоты 1609—1620 гг., а из Нижегородской приказной избы были присланы списки с указных грамот 1609 г., подтверждающие их службу царю Василию Шуйскому. Уже на очной ставке, проходившей в Москве в декабре 1628 г. — феврале 1629 г., нижегородцы подали сказки о своей службе и службе своих отцов в царствование Шуйского, кроме того почти все они ссылались на своих бывших воевод боярина Ф. И. Шереметева и князя А. М. Львова. В итоге 26 февраля 1629 г. на основании представленных нижегородцами грамот и сказок, а также показаний Шереметева и Львова всем челобитчикам было отказано[4].

Круг известных делопроизводственных источников по истории борьбы верных Шуйскому сил с тушинцами и восставшими нерусскими народами в Поволжье и в бассейнах рек Оки и Клязьмы сравнительно широк. Для характеристики начального этапа действий армии Ф. И. Шереметева в Нижнем Поволжье (под Астраханью и Царицыным) важнейшим источником служат материалы Посольского приказа по сношению с нагайскими татарами. Среди них пять отписок воевод Ф. И. Шереметева и И. Н. Салтыкова за февраль-май 1608 г. о ходе переговоров с нагайским мурзой Иштереком и ситуации в регионе, а также приложенные к ним статейные списки переговоров и челобитная переводчика П. Вразского[5]. Также важны отписки из Вятки и Котельнича за конец января 1609 г. о боях в районе Чебоксар, Свияжска и Царево-Кокшайска на рубеже 1608—1609 гг.[6] Дальнейшие действия Шереметева прослеживаются по его наказным памятям письменным головам братьям М. И. и Я. И. Соловцовым за январь-сентябрь 1609 г.[7] Боевые действия нижегородцев во главе с А. С. Алябьевым в районе Нижнего Новгорода, Мурома и Владимира в конце 1608 — первой половине 1609 г. отражены двумя группами источников. Во-первых, это памяти и отписки самих нижегородцев крестьянам стародубских сел (10 декабря 1608 г.), муромцам (11 декабря 1608 г.) и пермичам (ок. 25 декабря 1608 г.) о своих победах[8]. Во-вторых, это отписки тушинских воевод Н. Плещеева и К. Навалкина (Муром), М. И. Вельяминова (Владимир), Ф. К. Плещеева иА. 3. Просовецкого (Суздаль) и других Яну Сапеге за декабрь 1608 г. — июль 1609 г. о действиях нижегородцев[9].

Содержание большинства дошедших до нас грамот царя Василия Шуйского, посланных в интересующий нас регион в рассматриваемый промежуток времени, как правило сводится к похвале за службу и сообщению о ситуации в Москве, Смоленске и других очагах сопротивления. Очевидно, тем самым правительство Шуйского пыталось воодушевить своих адресатов и подталкивало их к решительным действиям против тушинцев. Наиболее информативны грамоты, вышедшие из канцелярий Разрядного приказа и Новгородской четверти. К делопроизводству первого ведомства принадлежат тринадцать грамот за февраль, май 1609 г. и июнь 1610 г.[10], а ко второму относятся четыре грамоты за апрель 1609 г.[11] Следует отметить, что тринадцать из семнадцати упомянутых грамот (все акты за апрель-май 1609 г.) сохранились в составе архива Яна Сапеги и были приобретены в свое время С. В. Соловьевым в Швеции[12]. Таким образом, до своих адресатов они не дошли, по крайней мере именно эти противни. Девять однотипных грамот приказа Казанского дворца от 12 апреля 1609 г. в Казань, Свияжск, Цывильск и Кузьмодемьянск фиксируют момент подавления восстания татар, чуваш и черемис (марийцев)[13]. Указные грамоты Поместного приказа, посланные в Нижний Новгород в 1606—1610 гг., свидетельствуют о практически полной мобилизации нижегородских помещиков в этот период. Например, за 1606 г, известно только три грамоты Шуйского, за 1607 г. шесть, за 1608 г. одна, за 1609 г. ни одной, и только за 1610 г. пятнадцать[14]. Ряд ценных сведений ретроспективного характера находим в арзамасских поместных актах за более позднее время[15].

В фактическом плане публикуемые материалы содержат немало уникальных свидетельств. Вновь открытые грамоты правительства Шуйского и воспоминания непосредственных участников событий в сочетании с известным на сегодняшний день корпусом источников, многие из которых были введены в научный оборот уже после выхода в свет работы С. Ф. Платонова, позволяют вернуться к вопросу об участии нижегородских служилых людей в событиях 1606—1610 гг.

В историографии долгое время бытовало мнение о том, что Ф. И. Шереметев был направлен в Астрахань правительством Шуйского для подавления бунта.[16] Основанием тому служили, во-первых, разрядные записи за 114 год о посылке воевод боярина Ф. И. Шереметева и И. Д. Плещеева в Астрахань, помещенные после записей о воцарении Василия Шуйского (19 мая 1606 г.), во-вторых, статья «Нового летописца», где прямо указывается, что войска во главе с Шереметевым отправлены в мятежную Астрахань именно Шуйским, и, наконец, свидетельство Исаака Массы, повествующего о походе Шереметева (Масса ошибочно называет его Петром) уже после гибели Лжедмитрия I (17 мая 1606 г.)[17]. Напомним, что для первых двух источников непоследовательность в изложении событий характерна, в особенности это касается «Нового летописца». Еще одно заблуждение, ранее имевшее место в историографии, касалось состава войск, направленных с Шереметевым в Астрахань. Так, С. Ф. Платонов считал, что оно состояло из одних стрельцов (московских, рязанских, ряжских, а затем и астраханских), по-видимому, на том основании, что только этой категории служилых следовало выплатить жалованье в соответствии с грамотой в Нижний от 13 апреля 1609 г.[18] Заслуга в установлении подлинных обстоятельств посылки армии Шереметева в Астрахань принадлежит И. И. Смирнову. Исследуя природу астраханского мятежа и опираясь, главным образом, на упомянутые выше материалы Посольского приказа по связям с нагайскими татарами (в первую очередь, показания непосредственного очевидца мятежа в Астрахани переводчика Вразского), а также записи Б. Ф. Болтина («Карамзинский хронограф»), И. И. Смирнов установил, что в действительности Шереметев был послан в Астрахань еще правительством Лжедмитрия, очевидно, с целью замены прежнего воеводы князя И. Д. Хворостинина, а вместе с ним на службу отправились нижегородские и арзамасские дворяне и московские стрельцы[19].

Итак, весной 1606 г. Лжедмитрий посылает в Астрахань воевод боярина Ф. И. Шереметева, И. Д. Зайца Плещеева, дьяков Г. И. Клобукова, Л. Ю. Талызина, а также письменных и стрелецких голов С. Б. Протасьева, С. В. Чередова, А. М. Молвянинова, Ч. Бартенева, О. Пуляева и А. А. Микулина. Одновременно в Терский городок отправляются воеводы И. Н. Салтыков, Ф. С. Лихарев и головы князь С. Р. Вяземский, А. В. Левашев, П. Н. Писемский и М. С. Приклонский[20]. Путь к месту назначения и тех и других пролегал вниз по Волге, поэтому его прохождение было совместным. Более того, судя по дальнейшим общим действиям Шереметева и Салтыкова, на определенном этапе произошло слияние подчиненных им сил. Значительное количество войск, направленных Лжедмитрием на южные окраины страны, заставляет задуматься об истинных целях экспедиции. Вряд ли это была обычная замена воевод и гарнизонов. В то время на Терках и под Астраханью орудовали шайки так называемого царевича Петра-Илейки, который с формальной точки зрения являлся соперником Лжедмитрия и даже заявлял претензии на трон. Вполне возможно, что Шереметев и Салтыков должны были развернуть активные военные действия против терских и волжских казаков — сторонников Петра-Илейки.

Известие об избрании на царство Василия Шуйского застало воевод в Самаре 25 июня 1606 г. Однако еще до этого из Казани Шереметев отправил в Астрахань гонца, в подорожной которого, естественно, фигурировало имя царя Дмитрия Ивановича. Гонец от Шереметева прибыл в Астрахань 17 июня. Но волею случая за несколько дней до него в Астрахань пришла грамота о воцарении Шуйского. Присягнув было вновь избранному царю, астаханцы, «не выслушав месяца и числа» в подорожной гонца, подняли мятеж и остались верны Лжедмитрию. События в Астрахани подтолкнули Шереметева и Салтыкова к решительным действиям. 24 июля воеводы находились в Царицыне, а уже к середине августа они расположились в пятнадцати верстах ниже Астрахани на Балдинском острове (Балчик, Бузан), где ими был сооружен острог («городок»)[21]. Первое серьезное столкновение между астраханцами и присланными из Москвы войсками произошло 6 сентября 1606 г. Участник боя Вразский так характеризует силы, безуспешно штурмовавшие острог на Балчике: «приходили под городок твои государевы изменники астраханские люди и терские, и волские, и донские, и яицкие казаки»[22]. Осадное сидение Шереметева на Балчике продолжалось чуть более года, в течение которого московские войска отражали нападения казаков и совершали вылазки. По свидетельству «Нового летописца» и Массы наиболее серьезный урон осажденным нанесли голод и цынга[23]. Находясь на Балчике Шереметев получал различные инструкции из Москвы, посылал отписки и вел переговоры с нагайским мурзой Иштереком о совместных действиях против астраханцев. В одной из грамот Шуйского в Пермь упомянута отписка Шереметева, пришедшая в Москву 19 мая 1607 г., в которой воевода сообщал, что астраханцы якобы «добили челом и крест нам все целовали»[24]. Разумеется, это не соответствовало действительности.

Летом 1607 г., когда судьба осажденного в Туле Болотникова была уже фактически предрешена, правительство Шуйского информирует Шереметева о намерении послать к нему на помощь дополнительные войска. Шереметеву предписывалось оставить острог на Балчике и выдвинуться в Царицын, откуда соединенные силы должны были начать новый поход на мятежную Астрахань. Еще в сентябре Шереметев призывал нагайского мурзу Иштерека подойти со своим улусом к Балчику для совместных действий против астраханцев. Но уже в самом начале октября Шереметев и Салтыков, выполняя инструкции Москвы, спешно покинули острог и направились к Царицыну, занятому к тому времени «воровскими казаками». Действия воевод были столь стремительны, что собравшийся к ним было на помощь Иштерек на Балчике уже никого не застал. 24 октября 1607 г. войска Шереметева и Салтыкова овладели Царицыным[25].

Между тем осада Тулы затягивалась, поэтому правительство Шуйского не могло отпустить к Шереметеву обещанную подмогу. Как вспоминали нижегородцы В. Ф. Приклонский и Г. Д. Жедринский, ровно год они провели в Царицыне в ожидании войск из Москвы (см. сказки XI, XIV и XIII). Отписки Шереметева из Царицына за февраль-май 1608 г. подтверждают, что в то время его войско состояло из нижегородских и арзамасских дворян, московских стрельцов и присоединившейся части астраханских казаков. В отписках и приложенных к ним материалах фигурируют имена нижегородцев М. Федорова (Фендрикова), С. Кузьминского, М. И. Соловцова, Т. Любятинского, арзамасцев В. А. Мотовилова и М. Е. Товарищева, стрелецких голов Б. Молвянинова, Ч. Бартенева и С. Б. Протасьева, астраханских сотников М. Мичурина, Ф. Кутукова, И. Ротиславского и Б. А. Износкова[26]. В арзамасских поместных актах находим немало прямых указаний на участие арзамасцев в походе Шереметева. Так, арзамасец Я. П. Соловцов вспоминал, что его отца «в прошлом 115-м году на Царицыне не стало», а относительно другого арзамасца С. А. Соловцова челобитчики показывали, что его «велел повесить на Царицыне за воровство боярин наш Федор Иванович Шереметев»[27].

10 октября 1607 г. правительственные войска наконец овладели Тулой (что стало известно в Царицыне только к 11 ноября). Однако время для отправки сил на помощь Шереметеву было упущено, поскольку не успели бы они добраться до Волги, как река покрылась бы льдом, и продвижение по ней судовой рати стало бы невозможным. Правительству Шуйского оставалось ждать весны. В разрядах известие о направлении «на Балчик на перемену» Шереметеву войск во главе с боярином князем И. В. Голицыным и окольничим князем Д. В. Турениным помещено под 116 годом[28]. Этот же год фигурирует в сказке А. П. Суровцева (см. сказку III). Исаак Масса помещает рассказ об отправке дополнительных войск под Астрахань (не называя имен воевод) между известиями о начале похода царских войск под Тулу (май 1607 г.)[29]. Сами Шереметев и Салтыков в своей отписке, написанной вскоре после 10 февраля 1608 г., упоминали, что еще в сентябре 1607 г. они получили известие о направлении к ним подмоги, но имена воевод, возглавлявших эти силы, ими не назывались[30]. Когда же в действительности Голицын и Туренин выступили из Москвы?

Прояснить этот вопрос позволяет последняя из дошедших до нас отписок Шереметева и Салтыкова от середины мая 1608 г. Имена Голицына и Туренина как военачальников посланной из Москвы рати фигурируют в ней только после упоминания о получении в Царицыне 2 мая 1608 г. грамоты из Москвы. По прибытии грамоты Шереметев и Салтыков немедленно извещают Иштерека о начале похода Голицына и Туренина[31]. Почему же тогда в своей предыдущей отписке Шереметев и Салтыков упоминали о движущихся к ним войсках в настоящем времени? Объяснение этому может быть следующее. Незадолго до упомянутой отписки, а именно 10 февраля 1608 г. из Москвы в Царицын прибыл князь А. М. Львов, который доставил жалованье служилым людям армии Шереметева[32]. По-видимому, тогда же Львов сообщил Шереметеву и Салтыкову о соответствующих приготовлениях в Москве. В свою очередь Шереметев и Салтыков, зная о намерении правительства послать к ним войска и получив подтверждение Львова, упомянули о движущейся к ним из Москвы силе в настоящем времени. Показательно, что вплоть до 2 мая 1608 г. им не были известны имена командующих этими силами, а следовательно до этого времени никаких грамот из Москвы о начале похода они не получали. Хотя, не исключено, что их ввело в заблуждение само правительство Шуйского, выдавая желаемое за действительное в той самой грамоте, которая пришла на Балчик в конце сентября 1607 г. На самом деле только к апрелю 1608 г. в Москве было завершено формирование соответствующих сил и определены назначения Голицына и Туренина. Очевидно, тогда же они выступили из Москвы.

Между тем, обьявившийся в Стародубе-Северском летом 1607 г. новый самозванец Лжедмитрий II, перезимовав в Орле, начал свой поход к Москве. К июню 1608 г. его войска заняли Тушино, а 25 июня состоялось решающее сражение на Ходынке, в котором войска Шуйского потерпели поражение. Москва была осаждена, а города один за другим переходили на сторону тушинцев. Из наиболее крупных к октябрю месяцу верными Шуйскому оставались только Новгород, Смоленск, Рязань, Коломна и Казань. При таком развитии событий ни о каком походе под Астрахань речи идти не могло, так как уже самому Шуйскому требовалась немедленная военная помощь. В срочном порядке из Москвы были отправлены новые инструкции Шереметеву и Голицыну. Воеводам надлежало встретиться в Казани, откуда объединенным войскам под руководством Шереметева следовало подняться до Нижнего и выступить к Москве. Принимая во внимание показания, нижегородцев о годичном пребывании в Царицыне и о том, что Шереметев «пошол вверх» именно «по государеву указу», можно заключить, что соответствующая грамота из Москвы была получена Шереметевым и Салтыковым не ранее сентября 1608 г. Вероятно, к ближайшему после этого времени следует относить начало их похода из Царицына.

В свое время путь из Самары в Царицын занял у Шереметева месяц. Продвижение вверх по течению, казалось бы, должно быть более длительным. К тому же, но воспоминанию нижегородцев, по дороге в Казань у них были бои с «воровскими казаками». В частности, одно из таких столкновений произошло на полпути между Царицыным и Саратовым на речках Камышинке и Осиновке в районе современного города Камышина (см. сказки VII, VIII, XI, XIII, XIV, XVII). Тем не менее, не позднее ноября войска Шереметева и Салтыкова достигли Казани, где их уже ожидали силы, пришедшие из Москвы с Голицыным и Турениным. Получив долгожданное подкрепление Шереметев начинает действовать. Еще из Казани он посылает в Нижний Новгород часть нижегородских дворян (в том числе служилых иноземцев), московских стрельцов, астраханских казаков, чуваш и башкирцев во главе с А. А. Микулиным и Б. А. Износковым, которые пробились к городу 1 декабря 1608 г.[33] Тогда же он отправляет в Чебоксары казанских стрельцов во главе с Т. Есиповым и Н. Онучиным для удержания крепости до подхода основных сил. 5 декабря сам Шереметев со всеми силами выступает из Казани в Чебоксары. Через неделю он находится уже в Свияжске, а 22 декабря под Чебоксарами разбивает серьезные силы тушинцев во главе с курмышанином И. Глядковым и арзамасцем П. Полочаниновым[34].

О ситуации в Среднем Поволжье в период нахождения там Шереметева красноречиво свидетельствует сказка сына одного из активных участников событий тех лет головы А. Д. Хохлова (см. сказку VI). Начиная с осени 1608 г. там происходят непрерывные бои между сторонниками Шуйского и различными по своему составу силами тушинцев («русские люди из низи», мурзы, татары, чуваши, горная черемиса). Главным организатором борьбы правительственных сил являлся казанский воевода В. П. Морозов, который в конце 1608 — начале 1609 г. неоднократно посылал голов А. Д. Хохлова и Г. Ф. Веревкина под Свияжск. Осенью 1608 г. головы разбили отряд курмышского сына боярского В. Ртищева, затем нанесли поражение еще двум отрядам в деревнях Едырчеево и Андрееве. В самом конце декабря они столкнулись с остатками сил Глядкова, бежавших от Шереметева из-под Чебоксар. В январе-феврале 1609 г. в деревне Бурундуки Хохлов и Веревкин вступили в бой с «большими воровскими полками» тушинского арзамасского воеводы Ф. А. Киреева и наголову их разбили, взяв в числе прочих трофеев «многие отписки, которые к ним из Тушина от вора писаны». На фоне этого повествования становится ясно, что приписываемая ранее Шереметеву крупная победа под Свияжском 1 января 1609 г. в действительности относится к заслугам казанского воеводы В. П. Морозова. В конце января посланные Морозовым войска действовали в районе Царево-Кокшайска, который им, похоже, удалось взять[35].

Таким образом, Шереметев просто вынужден был провести зиму в Чебоксарах, периодически посылая войска в уезд для подавления очагов сопротивления и приведения населения к крестному целованию на имя Шуйского. Активное участие в подобных операциях на территории Чебоксарского уезда принимали письменные и стрелецкие головы братья М. И. и Я. И. Соловцовы, Д. Ф. Змеев, В. Нармацкий, С. Киреев, Ч. Бартенев и С. Мотовилов[36]. 30 января Я. И. Соловцов и М. Брудков были посланы Шереметевым в Царево-Кокшайск, откуда они должны были доставить пороховую казну, шедшую из Казани от Морозова[37]. Вместе с тем, есть основания полагать, что не только тактические соображения побудили Шереметева остаться на зиму в Чебоксарах. Все происходящее вокруг не могло не повлиять на умы определенной части служилых людей его армии. И действительно, 12 декабря, когда Шереметев находился в Свияжске, часть арзамасских дворян во главе с С. В. Родионовым, поддавшись «воровским» настроениям, «побежали» к тушинским полкам под Чебоксары[38]. Еще одно свидетельство содержит ввозная грамота нижегородца А. Д. Жедринского от 12 апреля 1609 г., куда включено изложение памяти Казанского дворца об измене прежнего помещика: «...Савин Дементьев из Казани ехал до Чебаксар з боярином нашим с Федором Ивановичем Шереметевым с товарищи, а из Чебоксар бежал к вору»[39]. По-видимому, еще ранее от Шереметева сбежали московский стрелецкий сотник А. Подбельский, неудачно подступавший к Нижнему в декабре 1608 г. и взятый нижегородцами в плен, а также голова арзамасских дворян Ф. В. Левашев, вновь переметнувшийся на сторону Шуйского в январе 1609 г.[40]

Тем временем, 1 декабря 1608 г. к Нижнему с боями пробились посланные Шереметевым из Казани силы во главе с Микулиным и Износковым. По воспоминаниям шедших с ними нижегородцев, их столкновения с «воровскими людьми» начались за 30 верст до Нижнего, и пройти в город им удалось лишь благодаря действиям нижегородского воеводы князя А. А. Репнина, выступившего им навстречу[41]. С приходом подмоги от Шереметева действия нижегородцев против тушинцев резко активизировались. Как известно, ключевую роль в них сыграл второй нижегородский воевода Андрей Семенович Алябьев.

2 декабря Нижний осадили соединенные силы балахонцев и суздальцев. Предприняв вылазку, Алябьев обратил осаждающих в бегство («вышед из Нижнего, дрались по самую Балахну»). Примерно на полпути между Нижним и Балахной в районе деревень Копосово и Козине нижегородцы наголову разбили соединенный отряд балахонцев и суздальцев, а затем взяли город Балахну. В плен попали балахонский воевода С. Голенищев (впоследствии перешедший на сторону Шуйского), казачий атаман Т. Таскаев (повешенный затем в Нижнем), а также суздальские дети боярские Е. Редриков, С. Долгий, Л. Синий и И. Гриденков[42]. 5 декабря под Нижний подошел разношерстный тушинский отряд, состоящий из нижегородских, арзамасских и алатырских детей боярских, татар, черемисы, мордвы, бортников и «всяких подымных людей». Судя по всему, эти силы возглавляли головы С. Сурвацкий, А. Подбельский и С. Низовцов[43]. Алябьев вновь предпринял вылазку, которая окончилась полным разгромом тушинцев — «воров наголову побили и воевод воровских и языков поймали болши трехсот человек, а побили и потоптали воровских людей <...> на пятинадцати верстах и болши, а ушло тех воровских людей немного врознь, потому что стала ночная пора, и воевода Ондрей с дела и государевы всякие люди пришли в Нижней»[44]. Как и в предыдущем случае все тушинские воеводы были захвачены в плен и посажены в Нижнем в тюрьму.

Ободренные первыми успехами нижегородцы развернули военные действия по Муромской дороге, постепенно продвигаясь к самому Мурому. 10 декабря в <нераборчиво> верстах от нижнего неподалеку от села Ворсмы ими был разбит отряд тушинцев. В этот же день Алябьев посылает память крестьянам близлежащих стародубских сел Яковцово и Вача, а также в довольно отдаленное село Пурех (за Балахнинской низиной) с требованием немедленно прислать к нему «в село Давыдове, или где съедете» повинные челобитные. На следующий день в селе Павлово нижегородцы разбили еще один отряд тушинцев. Тогда же они посылают отписку в Муром, призывая муромцев перейти под власть Шуйского и угрожая им походом. Аналагичные призывы о «принесении вины» царю Василию Шуйскому, вероятно, были разосланы и в другие города и села. Так, владимирский воевода М. И. Веляминов сообщал Яну Сапеге, что еще до 16 декабря «в Ерополчь приехали из Нижнего приводити к крестному целованью, а Горохове ц и Павлов острог своровали, крест целовали Василью Шуйскому»[45]. Судя по всему, известия именно об этих успехах нижегородцев достигли Москвы к 9 января 1609 г., ответом на что и послужили грамоты с похвалой воеводам и всем служилым людям Нижнего Новгорода (см. № 1, 2).

Во второй половине декабря в действиях нижегородцев наблюдается некоторое затишье. На сколько можно понять из их отписки пермичам, с Муромской дороги они вернулись в Нижний, куда были присланы отписки из Луха (10 декабря), Костромы (12 декабря) и Шуи (21 декабря). 25 декабря в Нижний пришла грамота из Москвы, видимо, призывающая нижегородцев объединить свои усилия с соседями и выступить против тушинцев. Характерно, что сразу же после получения грамоты из Москвы нижегородцы вступают в переписку с пермичами. Очевидно, тогда же они затевают переговоры с луховчанами, шуйцами и костромичами с целью координации совместных действий. В самом начале января 1609 г. Алябьев, Микулин и Износков вновь выдвигаются по направлению к Мурому. Серьезное столкновение с тушинцами произошло 7 января в селе Богородском (примерно в 30 километрах от Нижнего). Тушинцы были разбиты наголову, а их воеводы князь С. Ю. Вяземский (бывший пермский воевода, позднее повешен в Нижнем) и Т. Лазарев попали в плен. Около сорока арзамасских дворян во главе с Ф. В. Левашевым, пришедших с Вяземским в Богородское, целовали крест на имя Шуйского и пополнили силы Алябьева[46]. К 14 января передовой отряд нижегородцев находился в 30 верстах от Мурома в селе Яковцово, а основная рать ночевала в 50 верстах в селе Озябликове. К 16 января главные силы нижегородцев стояли уже в Яковцове, а их передовой отряд показался в 20 верстах от Мурома в селе Клин. Владимирский воевода Вельяминов, сообщая Сапеге о продвижении нижегородцев, настойчиво просил подмоги, справедливо видя угрозу не только Мурому, но и Владимиру[47].

Далее, вплоть до 18 марта, известия о действиях нижегородцев в источниках отсутствуют. Вместе с тем на протяжении всего февраля месяца суздальский воевода Ф. К. Плещеев информирует Сапегу об активных действиях «понизовных городов мужиков» во главе с костромским сыном боярским Ф. Боборыкиным в районе Шуи и Суздаля, в частности, о поражении тушинцев 11 февраля в селе Дунилове и, наоборот, о разгроме мужиков под Суздалем 17 февраля и взятии Плеса 20 февраля[48]. Не исключено, что отдельные силы нижегородцев принимали участие в этих боях. По-видимому, именно к этому же периоду следует относить показания нижегородцев Ф. С. Мостинина и А. Д, Жедринского, согласно которым после победы в Богородском (7 января), но еще до овладения Муромом (18 марта) часть сил была послана Алябьевым под Арзамас. По дороге в селе Кадницах на реке Кудьме они разбили тушинский отряд и захватили в плен воеводу И. Кологривова и казачьего атамана И. Телякова. Дойдя до Арзамаса, нижегородцы сожгли посад, а затем вернулись под Муром (см. сказки IX и XV).

18 марта 1609 г. в осажденном Алябьевым Муроме вспыхнуло антитушинское восстание. Попытка ротмистра А. Крупки подавить восстание в крови окончилась ничем. Тушинский воевода В. Толбузин бежал из Мурома во Владимир, а горожане, открыв ворота, встретили нижегородцев «с образы и крест царю Василью Ивановичю целовали»[49]. Примерно тогда же в Нижний приходят грамоты, посланные из Москвы 17 и 18 февраля. Правительство Шуйского, пребывая в неведении относительно продвижения Шереметева из Чебоксар и действиях Алябьева под Муромом, требует от последнего немедленно выступить к Москве, захватив с собой нижегородскую и балахонскую казну (см. № 3, 4). На следующий день Москва призывает нижегородцев к совместным действиям с балахонцами, юрьевцами и дворцовыми крестьянами, одновременно информируя их о ситуации в Москве и под Смоленском (см. № 5, 6). Итак, приказ правительства Шуйского о немедленном выступлении Алябьева с войсками к Москве застал его в самый разгар муромских событий. Из дальнейших действий воеводы видно, что руководствовался он, в первую очередь, тактическими соображениями и только потом инструкциями из Москвы.

Сразу же после овладения Муромом Алябьев посылает под Владимир около семисот московских и астраханских стрельцов и казаков и, вероятно, некоторое количество дворянской конницы. Захват города он доверил наиболее боеспособной части своего войска, а именно тем служилым, которые в свое время прошли осадное сидение на Балчике, участвовали во взятии Царицына, а затем из Казани были посланы в Нижний. Во главе этих стрельцов и казаков стояли головы А. А. Микулин и Б. А. Износков. Посланные вместе с ними силы дворян возглавляли Я. С. Прокудин, Ф. В. Левашев и князь И. Д. Волховской. 27 марта они подошли к Владимиру, где разыгрались события, аналогичные муромским. В городе вспыхнуло восстание, тушинский воевода Вельяминов был убит, и владимирцы присягнули Шуйскому. 2 апреля посланные Алябьевым силы вместе с кинешемскими и шуйскими мужиками с успехом отразили нападение отрядов А. Лисовского и Я. Стравинского. Тогда же из Владимира ими были посланы грамоты в Мещеру, Арзамас и Шацк с призывом перейти под власть Шуйского[50]. На протяжении всего мая во Владимире ожидали подхода Алябьева с основными силами. Но тот в свою очередь не торопился оставить Муром и уходить от Нижнего еще далее, пока туда не прибыл Шереметев. Вполне оправданные действия Алябьева тем не менее вызвали упреки Москвы в его адрес: «и ты де майя по 11 день из Мурома в Володимер сам не бывал и ратных людей не присылывал, и мы то слыша, удивляемся, зачем ты в Муроме замешкал, сам в Володимер не идешь и ратных людей не пришлешь»[51]. Действительно, защитникам города приходилось нелегко. 14 июня под стенами Владимира они понесли серьезный урон от тушинских сил во главе с суздальскими воеводами Ф. К. Плещеевым, А. 3. Просовецким и ротмистром Сумой, но город все же отстояли[52] Сам Алябьев из Мурома совершил молниеносный рейд под Касимов, где, как и ранее под Арзамасом, был сожжен посад, а затем вернулся в Нижний (см. сказку XVIII).

Еще одним шагом Алябьева в этот промежуток времени, по-видимому, был отпуск сотни нижегородских стрельцов во главе с Ф. С. Мостининым в Юрьевец. Из несколько запутанных воспоминаний Мостинина следует, что в Юрьевец он был направлен после боя на Кадницах (где он пленил атамана Телякова) и действий под Арзамасом (где он был ранен), но еще до прихода Шереметева в Нижний (так как из Нижнего он был послан со стрельцами в Муром, где потом находился почти год). Стрельцы Мостинина приводили население Юрьевецкого уезда к крестному целованию на имя Шуйского, а затем участвовали в военных действиях на территории Костромского уезда. В приволжском селе Решма («в Расном селе») им удалось отбить у литовцев «государев аргамак их», состоящий из 190 жеребцов и кобылиц (см. сказку IX). Показания Мостинина о боях в Костромском уезде косвенно подтверждает отписка костромского воеводы Н. Вельяминова Яну Сапеге от 1 мая 1609 г., где в числе осаждающих Ипатьев монастырь впервые упомянуты и нижегородские стрельцы[53]. Кроме того, нельзя не заметить, что направление Алябьевым стрельцов на помощь юрьевцам и костромичам полностью отвечало требованиям упомянутой выше грамоты Шуйского от 18 февраля (см. № 5).

Итак, еще до прихода армии Шереметева в Нижний Алябьев овладел Муромом и Владимиром, а его отряды совершали рейды под Арзамас, Касимов, Юрьевец и далее на территорию Костромского уезда. Между тем, «на весну» 1609 г. Шереметев выступил из Чебоксар и к концу мая достиг Нижнего. По донесению Просовецкого Сапеге от 14 июня 1609 г. силы Шереметева насчитывали до трех с половиной тысяч человек[54]. Прибыв в Нижний Шереметев избрал тактику, ранее апробированную в Чебоксарах. С основными силами он находился в городе, а в окрестности посылались мобильные отряды во главе с письменными и стрелецкими головами. 23 мая Я. И. Соловцов, Ф. Есипов и Б. Синцов отправились приводить к крестному целованию на имя Шуйского население Закудемского стана Нижегородского уезда[55]. В селе Помры и деревне Прокошеве ими были разбиты какие-то силы тушинцев (см. сказки XII, VIII, XIII и XIV).

31 мая в том же составе они продолжали действовать неподалеку от Нижнего[56]. 1 июня сотня М. И. Соловцова была направлена под Юрьевец, которому угрожал Лисовский[57]. Однако посланные Шереметевым войска вместе с юрьевецкими и балахонскими даточными людьми были разбиты, и Лисовский овладел Юрьевцом, с падением которого нависла угроза над Городцом и Балахной[58]. По свидетельству участника того злополучного боя А. П. Суровцева, лишь немногим удалось уйти с Соловцовым в Нижний (см. сказку III).

К концу июня 1609 г. под Юрьевцом находятся уже более мощные силы во главе с М. И. Соловцовым, Б. А. Износковым и Т. С. Остреневым. 28 июня на переправе через Волгу примерно на полпути между Юрьевцом и селом Решмой они настигли тушинские войска, возглавляемые И. Ф. Наумовым и А. Лисовским, и нанесли им поражение[59]. В своей отписке Сапеге Наумов сообщал, что посланные Шереметевым силы пришли на них снизу по Волге «в стругех» и берегом «конные и пешие <...> и многих, господине, людей поранили, а иных побили и всякую служивую рухледь отгромили». Правда, в том же бою Лисовскому удалось пленить губного старосту Б. Наговицына, долгое время бывшего организатором борьбы против тушинцев в районе Балахны. На допросе Наговицын показал, что с Шереметевым в Нижнем находится три тысячи человек, и что воевода «хочет итти в стругах Волгою к Ярославлю», а затем к Ростову и Переславлю[60]. На сколько это соответствовало истинным намерениям Шереметева в тот момент — сказать трудно. Еще в самом конце мая из Москвы были разосланы грамоты во Владимир, Муром и в войска Шереметева с предписанием немедленно выступить к осажденному литовцами Троице-Сергиеву монастырю[61]. Не исключено, что упомянутые грамоты так и не дошли до своих адресатов, будучи перехваченными тушинцами. Как говорилось выше, в пользу такого предположения свидетельствует само нахождение этих грамот в архиве Сапеги. К тому же упомянутый Наговицыным путь через Ярославль не самый близкий к Троице-Сергиеву монастырю; хотя, конечно, тот мог и слукавить.

В общем, как бы там ни было, остановка Шереметева в Нижнем и характер его дальнейших действий показывают, что это требование Москвы он не торопился исполнять. И это было вполне оправданным, поскольку, как мы видим, все полтора месяца его пребывания в Нижнем постоянно имели место столкновения с тушинцами на ближних и дальних подступах.

В июле 1609 г. Шереметев двинулся из Нижнего в Муром. Неподалеку от Мурома в приокском селе Клипы Шереметева встретил посланный к нему из Москвы «з грамотами» П. С. Арбузов (см. сказку XVII). Какие инструкции были получены воеводой — мы не знаем. Но сразу же после этого он круто свернул влево и направился вниз по Оке к Касимову — центру сосредоточения сил известного приверженца Лжедмитрия II касимовского царя Ураз-Мухамеда. 1 августа головам Я. И. Соловцову и И. Ротисловскому было поручено спуститься Окою «в судех» к Елатьме и Касимову и захватить перевозы. Сам Шереметев с основными силами шел «вконной» вдоль берега[62]. Буквально через несколько дней Касимов был взят. О том, что это произошло в первых числах августа, мы узнаем из сказки Г. В. Жедринского, посланного с сеунчем в Москву и прибывшего туда вскоре после «Оспожина» дня — 15 августа (см. сказку XIV). Уже 22 августа правительство Шуйского сообщает Я. Делагарди о взятии Касимова и приведении касимовских татар «к шерти»[63]. Вместе с И. В. Рушениновым из Касимова в Москву в качестве заложника был отправлен касимовский царевич (см. сказку II). Там же в Касимове Шереметева застают посланные к нему из Москвы «з жаловальным словом» князь С. В. Прозоровский и И. Н. Чепчугов. Наряду с похвалой за службу они передают ему и упрек в медлительности[64]. Но главная цель приезда посланцев из Москвы заключалась в следующем. Им надлежало взять у Шереметева деньги (12000 ефимков) для оплаты наемников армии князя М. В. Скопина-Шуйского. Тогда же Шереметев получил приказ немедленно выступить во Владимир, а затем идти на сход со Скопиным-Шуйским где-нибудь «ближ» Москвы[65].

К началу сентября 1609 г. Шереметев был уже во Владимире. Затем он попытался овладеть Суздалем, который к тому времени оставался единственным крупным городом края, где по-прежнему хозяйничали тушинцы. Но 7 сентября под Суздалем войска Шереметева потерпели сокрушительное поражение от Лисовского и с большими потерями вынуждены были отступить во Владимир[66]. 17 сентября Шереметев направляет голов Я. И. Соловцова и Б. А. Износкова в Туголесскую и Гуслицкую волости Владимирского уезда для приведения волостных людей к крестному целованию на имя Шуйского и действий против различных тушинских сил. Одновременно туда посылались головы от владимирского воеводы В. И. Бутурлина князь И. Вяземский и А. Владыкин[67]. До ноября месяца Шереметев находился во Владимире. Там он получил приказ идти в Александрову слободу на соединение со Скопиным-Шуйским, туда же 27 октября была послана грамота служилым людям его армии о предстоящей выдаче им жалованья (см. № 7; также см. сказки I, II, IV, V, VII, VIII, X—XII, XVI). К середине ноября 1609 г. войска Скопина и Шереметева соединились в Александрове слободе, в течение зимы в упорных боях с тушинцами они очистили все подступы к Москве и в марте 1610 г. наконец-то вступили в столицу. Как вспоминали нижегородцы, по прибытии в Москву они были отпущены в Нижний (см. сказки I, II, IV, V, VII, VIII, XI-XIV).

А тем временем на южных подступах к Нижнему Новгороду вновь активизировались тушинцы, центром Сосредоточения сил которых по-прежнему оставался Арзамас. Первое после походов Алябьева известие о «всполохе» в Нижнем от «воровских людей» относится к октябрю 1609 г.[68] Возможно тогда же произошел упоминаемый Суровцевым бой князя А. М. Львова (назначенного вместо Алябьева) с казаками и черемисой в селе Ельне (см. сказку III). Крупные силы тушинцев («конные и струговые») во главе с князем Р. Ф. Троекуровым, П. Бутурлиным и Ю. Соловцовым (позднее повешеннным в Арзамасе) осадили Нижний в апреле-мае 1610г. Нижегородцы с успехом отразили это нападение, разбив тушинцев на вылазке. Однако угроза для города с юга от засевших в Арзамасе «воров» была весьма серьезной. Нижегородские воеводы князь А. А. Репнин и князь А. М. Львов не могли рисковать, и поэтому на приказ Москвы выступить к Шацку (взятому в конце апреля неким Митькой Мастрюковым с товарищи[69]) они предпочли отсиживаться в городе, запросив при этом помощь из Москвы. К июню в Нижний прибыли воеводы князь В. Ф. Мосальский, С. Чевкин, Я. С. Прокудин и В. В. Аничков, после чего объединенная рать двинулась на Арзамас (см. сказки I, III, V, VIII, IX, XI, XIII-XV, XVIII). Где-то в середине июня Арзамас был взят приступом (об этом было известно в Москве уже 29 июня), во время которого был убит тушинский воевода Ф. А. Киреев. Во второй половине июня под Арзамасом еще происходили бои, в ходе которых нижегородцы разбили остатки тушинских сил во главе с Г. И. Кашкаровым и П. Кушниковым. Но уже в июле (после поражения правительственных войск от гетмана Жолкевского 24 июня под Клушиным) нижегородцы получили приказ оставить Арзамас и немедленно выдвинуться к Москве. По пути в столицу их застало известие об отречении Василия Шуйского от престола[70].

На этом заканчивается рассказ нижегородцев о своей службе в 1606— 1610 гг. Следует отметить, что мы намеренно обошли некоторые частности, имеющиеся в сказках, поскольку прокомментировать все сюжеты в рамках предисловия к публикации не представляется возможным, да и вряд ли это нужно.

Главным для нас было отразить начальную историю нижегородского ополчения в свете вновь открытых и ранее известных материалов.

Оцифровка и вычитка -  Константин Дегтярев

Публикуется по изданию: "Русский дипломатарий". Выпуск 6. 
М.: Памятники исторической мысли, 2000
© А.В. Антонов, предисловие и составление, 2000