Оглавление

Яков Петрович Шаховской

ЗАПИСКИ. Часть 2

III

Стр. 160

расширять и украшать мои сады, дабы я теперь, что и в самом деле нахожу, лучшими тех видами пользовался.

Таким образом день ото дня в разных невинных и экономических упражнениях, нередко ж будучи приезжими из Москвы моими друзьями и приятелями посещаем, приятное в жизни моей находил я удовольствие. А хотя иногда происходящие тогда многие в публике о славном управлении и произведении государем императором Петром III государственных дел переговоры, также и от моих приятелей из Петербурга о малослыханных прежде и удивления достойных его поведениях уведомления, по истинной моей к отечеству любви, производили в духе моем сожалительные и печальные сочувствования, но я скоро те прогонял, несомненно веруя, что такие дела по воле и учреждению Всевышнего и предвидящего все Правосудна происходить будут до определенного Им времени, а не навсегда.

Но увы! такие спокойные жизни моей поведения того ж лета в июле месяце для меня на худшее, а для отечества на лучшее превратились, оказався мне следующим приключением.

Как помнится мне, 1-го числа июля я с женою и с детьми моими из деревни на вечер поехал в московский мой дом, где вознамерились пробыть до другого вечера для некоторых наших собственных надобностей; и как уже на другой день пополудни мы собирались паки в деревню к отъезду и несколько наших приятелей в доме нашем находились, вошел в ту палату, где моя жена с гостьми сидела (я тогда был в моем кабинете), ее пасынок, гвардии капитан Адриан Адрианович Лопухин в смятенном на лице виде, которого при первом взоре жена моя спросила о причине того. Он на то ответствовал, что имеет ей нечто нужное сказать, и в тот же миг, отдалясь с нею в ее кабинет, сказал ей, что он удивительные и невероятные, сей же час едучи, им слышанные вести ей скажет, а именно:

«Повстречались с ним на улице две дорожные на почтовых лошадях, скоро едущие коляски, из коих на первой находящийся Преображенского полку офицер Калышкин, увидя его, закричал, чтоб он остановился, и также остановя свою коляску, подбежал к его карете и во-первых в радостном восторге сказал ему: «Поздравляю тебя с новою императрицею нашею, Екатериною Алексеевною, которая на престол Богом возведена, и я теперь скачу не останавливаясь с указом ее величества к графу Алексею Петровичу Бестужеву (сей был канцлером и конференц-министром, а незадолго перед кончиною ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны коварными происками своих злодеев повергнут в несчастие и по лишении всех чинов осужден по смерть свою жить в деревне под караулом), чтоб он немедленно ехал к ее императорскому величеству в Петербург». И спешно сказал мне: «Более-де ни о чем меня

Стр. 161

не спрашивай, прощай, а завтра-де будет сюда о всем том с объявлением гвардии майор князь Александр Александрович Меншиков», и сие проговоря, севши в свою коляску, скоро из глаз моих уехал; а'я в тот же момент, оставшись в моей карете таким чрезвычайным и еще необъяснительным уведомлением поражен, приказал кучеру спешно к вам ехать, дабы о том по моей истинной преданности вам и князю вашему сообщить».

Вы и без моего описания, любезный читатель, в мыслях своих вообразить можете, в какой ужас и удивление привело сие уведомление жену мою, которая, как сказывали мне, так оторопела, что иного не нашла ему на то сказать, как только приказала ему скоро идти ко мне в кабинет и о всем том рассказать, а сама вышла из своего кабинета к гостям в таком на лице своем являемом беспокойном виде, что они ее принуждены были спросить, нет ли ей какого худого приключения? Но она все то от них скрыла, сказывая, якобы тому причина боль в голове и небольшой обморок, каковые иногда ей от истерики случаются.

Тем временем Адриан Адрианович Лопухин вошел ко мне в кабинет в таком же смятенном виде, почему и я при первом взоре принужден спросить, отчего он такую конфузию имеет? и он мне так же, как и жене моей, о тех ведомостях немедленно рассказал, от чего и мой дух разными размышлениями и воображениями не мало потревожился. Но как я уже довольно многое время по разным дорогам в свете странствовал, много чрезвычайных нечаянных приключений видел и особливо о таких делах научился по гаданиям утвердительно не решить, то присоветовал себе и ему, чтоб о сем никому знать не давать, пока обстоятельные и удостоверительные ведомости получим, которые, буде правдивы, то не замедлят в публику произойти.

После оных разговоров вошли мы с Адрианом Адриановичем в спальню к жене моей, и как бывшие у ней гости уже тогда уехали, то нашли мы ее одну. Она начала о тех же новых вестях смятенным духом и со yдивиfeльным восторгом разговаривать, но я скоро те разговоры прекратил с таким с нею условием, дабы о тех, пока в публику выйдут, яко многим опасностям подверженных ведомостях ничего более не говорить; и для того положили, чтоб в московском нашем доме еще переночевать.

Чрез несколько часов потом надежный мой приятель, господин сенатор, тогда в Москве в сенатской конторе между прочими присутствовавший, не зная о моей в Москве бытности, прислал к моему Дворецкому запечатанное письмо с таковым надписанием, буде теперь меня в Москве нет, то б, как скоро возможно, с нарочитым Для вручения ко мне в деревню послать. Я, получа оное, немедленно прочел; он чрез то просил меня, чтоб я немедленно с ним увиделся

Стр. 162

для некоей крайней нужды. Посему легко мне было угадать, в чем, как после узнал, и не ошибся, что оное желамое его скорее со мною свидание произошло от тех же до него дошедших новых ведомостей, о коих я выше описал, и для того я за лучшее рассудил к нему не ехать; но на том же письме ему ответствовал, что я не очень здоров, принимал лекарство и для того к нему приехать не могу, а ежели есть ему время и не терпящая до меня нужда, то не изволит ли ко мне приехать; однако он по тому не приехал, а я с женою моею остаток того дня и всю ночь почти без сна в разных о тех новых важных ведомостях размышлениях, рассуждениях и гаданиях препроводили.

Поутру рано приехал ко мне сенатской конторы унтер-офицер и объявил мне, что господа сенаторы требуют, чтоб я сейчас к ним в собрание приехал. Вот тут уже без ошибки узнать мне было можно, что сие предзнаменует начатие публичного производства о тех вышеописанных важных ведомостях; но я, то мое гадание скрыв, с удивлением спросил его: неужели господа сенаторы теперь так рано в собрании присутствуют и что их к тому понудило? Он на то мне сказал, что теперь находится в сенатской конторе гвардии майор князь Меншиков, приехавший из Петербурга с каким-то важным делом, и для того-де господа сенаторы меня прислали просить, чтоб ваше сиятельство не мешкав туда ж приехать изволили.

Я, также еще притворясь, как бы ничего того не понимал, холодным и несколько оскорбленным видом сказал ему, чтоб он донес господам сенаторам: «Ежели сенатская контора имеет какой высочайший, точно до меня касающийся указ, то б соблаговолили чрез экзекутора или секретаря прислать ко мне оный увидеть, а теперь я не очень здоров и в сенатскую контору приехать не могу».

Как скоро оный посланный, возвратясь от меня, в сенатской конторе господам тогда присутствующим те мои слова донес, так немедленно прислан ко мне бывший тогда в должности обер-прокурора князь Амилахоров. Он привез ко мне из присланных из Петербурга с князем Меншиковым один печатный для обнародования манифест о восшествии ее императорского величества на всероссийский престол и притом еще объявил мне, что с оным же князем Меншиковым прислан в сенатскую контору высочайший ее величества указ, дабы объявить мне, чтоб я немедленно ехал в Петербург и явился б пред ее императорское величество.

Колико такая в отечестве нашем, и особливо с моим собственным состоянием перемена, никогда не чаемая, вдруг происшедшая, обрадованием и о будущих происхождениях разными гадательными предрассуждениями мысли мои, наподобие облаков, вихрями быстро движимых, колебала и разных мне восчувствований воображала, о том перо мое точно описать теперь не в состоянии.

Стр. 163

Я в тот же миг с оным князем Амилахоровым поехал в сенатскую контору, куда прибыв вскорости, увидели уже многих штатских и прочих чинов, офицеров и дворян, о сей новизне уведавших и в собрание в сенатскую контору спешащих, так как и множество народу по всем улицам по производимому в большой соборный колокол для молебна в так необычайное время благовесту на площадь пред соборную церковь спешно бежали.

По вступлении моем в камеру собрания тогда бывших господ сенаторов, где и приезжий из Петербурга с оными объявлениями князь Меншиков был, с радостными восторгами друг другу учиня пристойные поздравления, объявлен мне был тот высочайший указ, дабы я ехал в Петербург.

А как все потребное к производству тогда уже было готово, то немедленно пошли все из сенатских департаментов в большую соборную церковь для надлежащего молебствия и объявления оного манифеста в народ и для учинения по тому должной присяги, что все по надлежащему единогласно с великим тщанием и обрадованием и исполнили. При чем не только сенатские апартаменты и соборная церковь, но и вся площадь наполнена была разного звания людьми, которые с радостными восторгами благодарили Всемогущего за сию ко всеобщему благополучию соделанную в отечестве нашем перемену.

Я, в том собрании пробыв даже до полудни, приехал в дом свой, а потом чрез несколько часов прислана от сенатской конторы ко мне подорожная на почтовых лошадей и прогонные деньги для отъезда моего в Петербург, куда я, собравшись, как помнится мне, чрез сутки и поехал.

Я не могу отречься, чтоб сей мой из Москвы отъезд по всем тогдашним видам и обстоятельствам был духу моему в неудовольствие, паче же слыша много, коим образом не только все мои друзья и приятели, но и прочие благородный дух и честные поведения имеющие мои сограждане изъявляли свое удовольствие, что я при столь разумной и правдолюбивой монархине паки к государственным делам определен быть имел. Однако же долголетнее, как уже вы, благосклонный читатель, выше прочитали, по разным дорогам, а часто и по бедственным стремнинам мое странствование и по освобождении от тех спокойная и уединенная в моем доме в Москве, а паче в деревне, как я уже выше описал, мне весьма понравившаяся жизнь влагали мне в мысли разные о себе рассуждения и гадания. Я тогда сам в себе говорил: «Увы! я предвижу слабостей моих над здравым рассудком поверхность; они меня скоро уподобят такому корабельщику, который на открытом море уже многократно от штурмов и великих волн между камнями и мелями разбитие корабля и потеряние всего своего лучшего имения пред

Стр. 164

глазами имев, чудными и нечаянными способами от того избавився, паки таким же бедствиям своевольно, для пристрастных прихотей подвергается».

С такими-то размышлениями ехав день и ночь, весьма скоро в Петербург прибыл в мой дом, тогда по отъезде моем впусте находящийся, как и теперь помнится, уже ввечеру поздно.

Поутру поехал я во дворец и, не входя в парадные камеры, зашел к его превосходительству Никите Ивановичу Панину, который и тогда, так же как и ныне, при его императорском высочестве государе цесаревиче и великом князе Павле Петровиче обер-гофмейстером, а у монархини в милости и, по услужении ее величеству при восшествии на престол, в особливой перед прочими доверенности находился; мне ж издавна всегда был, пред многими ко мне благосклонными, лучший приятель. Я нашел его одного в его спальне и принят весьма ласково, с уверениями продолжения его всегда ко мне дружбы; причем, имея с ним по тогдашним происхождениям и обстоятельствам немалый разговор, сведал от него, что уже много вновь сенаторов из первейших придворных чинов произведены, в числе коих он и я находимся; напоследок объявя мне, что он за исправлением некоторых дел скоро во внутренние покои ее императорского величества идти не может, присоветовал, чтоб я не теряя часов шел в парадные камеры, куда знатнейшие чины входят: там-де кто случится из придворных, увидя вас, не замедлит ее императорскому величеству о приезде вашем донесть, ибо-де ее величество каждый день о приезде вашем весьма милостиво отзываться изволила.

Итако, лишь я вошел в ту, где уже несколько знатных господ находились, все, благосклонно с счастливым приездом меня поздравляя, обласкали; а его сиятельство князь Михайло Никитич Волконский, тогда бывший от армии генерал-поручик и также при восшествии ее императорского величества на престол послуживший и в отменной перед многими милости ее величества находящийся и мне также давно добрый приятель будучи, сказав мне, что ее величество каждый день о приезде моем разговаривать милостиво изволила, немедленно пошел к ее величеству о приезде моем донесть.

Потом, вскоре вышед, указал мне дверь в ту камеру, где она тогда уединенно находиться изволила, чтоб я прямо шел пред лицо ее величества.

Я вошед, при первом взоре ее величества, со всеискреннейшим моим почтением и должным поздравлением повергнулся к стопам ее и вскоре ту ее материнскую руку, коею милостиво меня от низкого поклона удержать соизволила, поцеловать усчастливился. Ее вели-

Стр. 165

чество, во-первых, изволила изъявить милостивое удовольствие о моем приезде и, весьма много выхваляя прежней моей бытности при делах государственных поступки (которые ее величества изъяснения, ежели б я здесь подробно описывать стал, то бы мог иногда читатель счесть мне в хвастовство), напоследок соизволила объявить мне, что ей весьма угодно будет, дабы я паки в службу ее величества вступил.

Вот, мой любезный читатель, я сам и поныне не разберу: искренняя ли моя преданность и почтение к персоне сей нашей монархини, которой я разум и честный характер, с многими дарованиями соединенный, уже за несколько лет во всех ее поведениях познавал, или еще кроющаяся в крови моей гордого славолюбия страсть тотчас взяли в моем рассудке поверхность и, прогнав все из мыслей моих вышеописанные о философской моей жизни рассудки, вложили сердцу моему о тех ее величества мне повелениях наирадостное восчувствование. Я повергнулся паки к стопам ее величества с моим благодарением и, став на колени, сколько тогда мысли мои подвигнуть могли язык мой, представлял с искренними преданностями и уверениями, коим образом я такой разумнейшей монархине, о которой уповаю, что в отечестве нашем все к лучшему учредить не оставит, верно и радетельно служить желаю, что ее величество весьма милостиво и принять изволила.

Таким образом я, в моих рассуждениях находяся, как помнится, на другой день вступил в присутствие в Сенат.

День ото дня оказываемые знаки милости ее императорского величества, и особливо со мною о многих внутренних делах, к сведению ее потребных, частые разговоры и являемые доверенности, ободряли меня и делали неутомленным; а искренняя моя к персоне ее величества преданность и ревностное усердие, чтоб прославить ее величества государствование полезными всему обществу делами, заставляли меня всеминутно думать, дабы не замедля представить к исправлению ее величеству что-нибудь из таких государственных дел, кои-пред тем, в правление Петра III, с надлежащего пути, к оскорблению многих, сведены и в непорядке запутаны были.

Не описывая многих поимянно, об одном только здесь означу, которое я вскоре, с помощью мне в том его сиятельства графа Никиты Ивановича Панина, ее величеству представить, нужно требуемое тому поправление доказать и в действо произвесть, яко весьма мне по бытности моей в Синоде знакомое и многажды в моих руках бывалое дело, участливился, то есть о рассмотрении синодальных, что прежде бывали патриаршие, также архиерейских домов и монастырских вотчин и о сочинении каждому из тех о доходах и Расходах пристойных штатов.

Стр. 166

Ибо хотя еще государь Петр Великий Богом вдохновенною прозорливостью многие в рассуждении сего кроющиеся неустройства и неполезности проникнул, также и по нем любезная дщерь его, наша всемилостивейшая монархиня, тому ж подражая, в совершенный Богу угодный и обществу полезный порядок оное привесть и утвердить домогалась, но разных времен разные приключения то им в действо произвесть не допустили.

А как пред тем незадолго Петр III с оными церковными имениями поступил, о том всей публике известно.

И вот, любезный читатель, хотя и похвалюся, но, ей! поистине, что еще не было тогда на театре в услугах недавно вступившей на престол нашей монархини, кроме меня, ни знатока, ни старателя о представлении с доказательствами к полезному учреждению оного о церковных имениях, долголетно тянувшегося и от многих происков запутанного дела. И тако, в 1762 году, чрез несколько недель по вступлении ее величества на престол, в Сенат за подписанием ее величества руки присланный и потом обнародованный манифест о рассмотрении и учреждении вышеописанных вотчин из моих представлений и доказательств сочинен, и тот-то есть началом тех с духовных вотчин в государственную сумму доходов, которых за всеми по учрежденным для духовных персон на содержание их и довольство штатам расходами и за продовольствием нескольких тысяч инвалидных офицеров и солдат, каковым прежде дач не бывало, еще на государственные расходы более миллиона в казну каждый год ныне приходит.

Потом, во время шествия ее императорского величества для коронования в Москву, того ж лета в сентябре месяце я удостоен был в небольшой свите между господами придворными в пути при ее величестве ехать и видеть все торжественные встречи, по петербургской дороге находящимися городами чинимые, и имел честь быть между приезжими в церемониальной свите при публичном ее императорского величества в Москву въезде.

Вскоре по прибытии в Москву, в том же сентябре месяце, при торжествовании ее императорского величества коронации между прочих милостивыми знаками награждаемых и я всемилостивейше от ее императорского величества пожалован орденом Святого Апостола Андрея Первозванного.

Чрез несколько недель потом, как внезапным случаем в ночи в доме моем сгорела поварня без большего мне убытка, то на другой день ввечеру от ее императорского величества чрез одного, в небытность мою в доме, к моему дворецкому присланного офицера от неизвестной персоны три тысячи рублев для вручения мне отдать повелела. И хотя мой дворецкий, по незаобыклости таких тихих подаяний, оные деньги принять отрекался, но привезший те офицер,

Стр. 167

положа оные в мешках у него на столе, немедленно уехал. Сколько ж те таким образом оставленные у моего дворецкого деньги по неизвестности разных воображений, гаданий и беспокойств во всю ту ночь и в последующий день приключили, оное, благосклонный читатель, зная уже о моих предметах, к коим я жарко стремился, легко себе вообразить может.

Но недолго так я находился; ибо как в последующий день приехал во дворец и ее императорское величество изволила при первом своем всемилостивейшем на меня взоре спросить: что я так невеселым нахожусь, не болезнь ли какая или недавно бывший в доме моем пожар какое беспокойство приключили? то я, как с тем намерением приехал, чтоб о тех от неизвестной персоны присланных деньгах ее величеству донесть, осмелился подступить поближе и говорил ее величеству, что еще новое в прошедший вечер приключение гораздо чувствительнее бывшего пожара дух мой остревожило и я не нахожу способа, как то решить. Ее величество в тот миг соизволила с милостивою усмешкою мне сказать: «Я постараюсь вас успокоить, только откройтесь мне о том чистосердечно». И, взяв меня за руку, соизволила, от прочих отдаля, тихо спросить: «Какое то новое беспокойство, мне приключившееся?» Я как инако не заключал, что то по интриге для искушения от моих завистников или от какого богача, неправо себе что получить ищущего, такие деньги ко мне подосланы, то с должным почтением, но весьма в прискорбном виде о том ее величеству донес; но ее величество со всемилостивейшим видом то от меня выслушав, соизволила мне объявить: «Чтоб я не сердился и не оскорблялся, ибо-де я та неизвестная персона, которая к вам три тысячи рублев на постройку новой в доме вашем поварни прислала; только не кланяйся и не благодари, а паче теперь, мне за то». Такие высочайшие милости и чувствительное обрадование и в окамененном бы сердце благодарность возбудить могли, тем наиболее по моей искренней преданности в сердце моем оная пылала, что о чем я тогда не токмо искать, но и мыслить не начинал, то паче чаяния моего без всяких о том предзнаменований, по собственному ее величества благоволению и высочайшей милости получил.

Потом чрез несколько времени в бывших ее величества из Москвы в Вокресенский и Троицкой лавры в Сергиев монастыри, а оттуда чрез город Переславль в Ростов и в Ярославль походах между небольшой тогда только из первых придворных господ при ее величестве бывшею свитою и я имел счастие один только из сенаторов быть.

Я не отважусь здесь столь разумной, милостивой и трудолюбивой монархини повседневно производимых по ее званию дел подробно объяснить, ибо перо мое то все описать теперь сил не имеет;

Стр. 168

и для того и в оных походах только то, что до моих поведений касалось, сколько мне теперь из достопамятнейшего на мысль приходит, кратко опишу.

Между бывшими в том походе в рассуждении небольшой свиты господами имел я место в той же линее, где и ее величество сидеть изволила; а по вступлении на ночлеги и во дворцах неподалеку получая себе квартиру, повсечасно пред лицем ее величества быть и в угоднейших ее величеству всегдашних разговорах, то есть о состоянии внутренних государственных дел, потребное к сведению ее величества по ее всемилостивейшему благоволению представлять и изъяснять счастие имел.

Сим образом, помнится, в бытность в Ярославле в приличных разговорах случилось мне на любопытные ее величества вопросы обстоятельно доносить, каким образом прежде бывшие генерал-кригс-комиссары и по их ордерам подчиненные их, а потом еще учрежденные при армии генерал-инспекторы в государствование императрицы Анны Иоанновны, повсегодно в летнее время, все армейские и гарнизонные полки в исправных экзерцициях и в довольствовании всех военных чинов по содержанию штатов, также все мундирные и амуничные вещи, дорожные экипажи и бываемую на разные употребления в полках денежную казну осматривали и лучших исправностей во всех учреждениях и производствах наблюдали и, как я напоследок, без мала 8 лет будучи генерал-кригс-комиссаром (когда уже генерал-инспекторы были отставлены, а по их инструкциям учрежденные полкам осмотры приобщены к должности генерал-кригс-комиссара), многократно по обеим тем должностям армейские полки, представляемые мне от дивизионных и бригадных командиров в параде, начиная с экзерциции, и во всех по артикулу учрежденных военных действиях, а потом их ружья, все их мундиры и амуницию, в строю находящуюся, и сначала обер- и унтер- офицеров, потом рядовых по именному списку всех перекликая, осматривал; а потом, отдаля штаб- и обер- офицеров от рот, каждого порознь к себе, в поставленную для меня особливо нарочную палатку, спрашивал о исправном от их командиров содержании, и нет ли им от кого обиды и притеснения, и после, оставляя оных при своей палатке, прохаживал вдоль шеренги и во фрунте стоящих унтер-офицеров и солдат таким же образом спрашивал, обнадеживая их, какое об них имеет ее величество в исправном содержании и довольствовании материнское попечение и что все то мне от ее величества наблюдать и в потребных случаях их защищать повелено. А по исполнении того, распустя полки в лагери их, все, как выше описано, по моим должностям прилежно осматривал и потребные взыскания и наставления делал. Причем о бывших тогда некоторых примечания и удивления достойных приключениях ее величеству доносил.

Стр. 169

Между прочим же кстати мне пришло уведомить ее императорское величество, как государь император Петр Великий узаконил, дабы в каждый год по одному из господ сенаторов ездили по всему государству для ревизования в губернских, воеводских и прочих канцеляриях производимых ими дел и для восстановления доброго порядка, и что я еще в молодых летах будучи слышал, что первый из господ сенаторов в силу того был по государству объездчик граф Андрей Артамонович Матвеев, муж в разуме и в делах достохвальный, который, приехав в город Переславль-Залесский и осматривая воеводской канцелярии дела, когда нашел секретаря по его делам смерти достойным, то оный немедленно по резолюции его, графа Матвеева, в том же городе на публичном месте и повешен; но не знаю, правосудие ли сего сенатора так учиненное было тому причиною, что также и о других его сотоварищах, тогда в Сенате присутствующих, коим бы по очереди каждый год объезжать следовало, вообразили, что они такими же будут или коварными происками лакомство и прочие пристрастия крыть хотящие, так превозмогли, только в последующий год таких по государству объездчиков уже не было.

Ее величество, сие учреждение похваляя, соизволила объявить свое благоволение, чтоб и отныне впредь наподобие сего учредить, но на сие-де такому объездчику надобно время и требуется великих трудов. Я на то представил, что не соизволит ли ее величество своим указом мне повелеть в здешнем городе то возобновить и в воеводской канцелярии, также и магистрате о их состояниях, также и о находящихся в тех делах в исправном порядке ревизию учинить, и что я уповаю, не более как в один день все то исполнить возмогу. Ее императорское величество с немалым удовольствием и весьма милостиво сие принять соизволила и потребовала от меня изъяснения, каким образом я все то в один день могу исполнить.

Вот, мой любезный читатель, смотрите, какие успехи были с искреннею верностию и усердием служащаго и чистосердечно желающего раба, чтоб полезными отечеству делами имя государей в числе бессмертных прославить! Я в тот же час, имея в памяти должности генерал-кригс-комиссара и генерал-инспектора, по коим я полки, как выше описал, многократно ревизовал, в коих многие есть пункты, способные употребить к ревизованию и градских канцелярий, иное ко апробации ее величества на словах представил.

Ее величество все то милостиво апробовать соизволила и, прибавя еще к тому некоторые от себя мне наставления и изъяснения, изволила приказать, чтоб я оное в последующий день самым действом начал; а какого содержания оная ее величеством апробованная инструкция была, то узнаете по действительному по той исполнению, о чем при сем обстоятельнее опишу.

Стр. 170

Того ж дня призвал я к себе воеводу и магистратского главного судью и объявил им, что я, по высочайшему ее величества мне изустному повелению, буду в следующий день рано в их канцелярии для ревизования порядочного производства и исполнения их должностей; и для того б у них было во всякой готовности к освидетельствованию моему все то, что им и без понуждения моего по узаконениям в готовности всегда в канцеляриях своих иметь должно. И таким же подобием, как я по вышеписанным должностям, будучи генерал-кригс-комиссаром, к осмотру моему полкам приготовляться повелевал, приказал им, чтоб были: 1) имянной список присутствующим членам и всем канцелярским служителям со'означением их служб и достоинств, как уже о том давно учрежденная форма гласит; 2) настольный реестр о находящихся в их канцеляриях нерешенных делах с показанием о каждом, отчего те без решения продолжаются; 3) реестр о полученных из Сената, из Юстиц-коллегии и из губернии указах, кои поныне в неисполнении находятся, также с показанием, какие тому препятствующие причины; 4) ведомости о наличной денежной казне, о недоимках и содержащихся в оной колодниках с изъяснением же, буде есть по тем к производству и решению какие препятствия.

В следующее утро приехал я в воеводскую канцелярию и, сев в главное судейское место, объявил, как выше описано, об осмотре оной высочайший ее императорского величества указ и велел записать его в протокол. А как все те ведомости, о коих выше упомянуто, на судейском столе приготовленные лежали, то я, во-первых, взяв имянной список и по оному всех канцелярских служителей, коих число было невелико, перекликая одного за другим и назначенным по тем спискам не вовсе исправными пристойное наставление учиня, приказал всем выйти вон из присутственной камеры, оставя при себе только одного воеводу. Оный был господин коллежский советник Кочетов, коего я таким же образом, как и в полках штаб- и обер-офицеров, спрашивал о следующем, а именно: 1) не имеет ли он от губернской канцелярии, или от Юстиц-коллегии, или от других командующих им в ревностном усердии и в справедливом должности его производстве затруднений и помешательств, ему оказуемых; 2) доволен ли он своими подкомандующими и не знает ли он за кем каких скрываемых пороков или пристрастий, правосудие и удовольствие по делам нарушающих, и о всем бы том представил мне чистосердечно с ясными доказательствами, в чем я ему по благоволению ее величества потребное защищение и вспоможение учинить потщусь.

На сии мои ему объявления хотя и были от него представления, но однако немного, о коих я ему приказал, чтоб он мне письменно представил. Потом велел ему выступить вон, а позвав его товарища,

Стр. 171

секретаря и прочих канцелярских служителей, впуская их по одному, так же как и выше описал, у них спрашивал, но от них никаких представлений к дальнейшим производствам не было; а я, учиня им пристойным образом каждому краткие наставления, велел воеводе, секретарю и некоторым канцелярским служителям войти в судейскую и все вышеименованные приготовленные для осмотра моего реестры и ведомости одну за другой рассмотрел и против тех пунктов, по коим мои наставления и резолюции были потребны, моею рукою подписал. И как все те вышеописанные в присутствие мое в канцелярии действия в то ж время в обыкновенную меморию надлежащим порядком записываемы были, то я апробовав оную, приказал, чтоб как оная, так и все те по моим данным резолюциям письменные мне представления, к дальнейшим от меня производствам подлежащие, приготовлены и в последующий день не позже как пред полуднем мне поданы были, чем сие ревизование и кончено; и как теперь помню, что я, не более 4 часов в оной воеводской канцелярии быв, все то произвел, а после тотчас отъехал в магистратскую канцелярию же, которая была неподалеку, и в той уже все присутственные члены таким же порядком в силу моего приказания с потребными мне представлениями в готовности меня ожидали. Но как в оной канцелярии служителей было еще меньшее число, тако ж находящимся их производств делам реестры и ведомости к ревизии еще менее, нежели в воеводской канцелярии, были, то я по оным таким же образом, как выше описал в воеводской канцелярии, надлежащее производство и пристойные о чем подлежало резолюции учиня, пополудни в исходе 1-го часа из оной канцелярии отправился во дворец и усчастливился ее величеству, за публичным столом обеденного кушанья со своими придворными и со многим числом тамошних из уезда приезжих дворян присутствующей, явиться.

Ее величество, милостиво воззря на меня и не быв известна о моей в те канцелярии поездке, изволила спросить: ужель я приготовился порученную мне от ее величества комиссию произвесть и скоро ли окончаю? Я на то с нижайшим ее величеству поклонением донес, что я, оную начав на рассвете сего дня, по сей час уже все действительно исполнить усчастливился, о чем теперь кратко словесно, а по приготовлении по тем моим производствам письменных уведомлений со всеми пристойными изъяснениями письменно мой всеподданнейший рапорт ее величеству представлю.

Такое мое уведомление великое удовольствие и удивление о том скором исполнении произвело, и ее величество весьма с милостивым видом изволила мне повелеть сесть за оный же стол обедать и, оставя мне время, чтоб я несколько себя насытил, изволила, не вставая из-за стола, о той мне порученной и так скоро исполненной комиссии долго разговаривать с довольными мне похвалами; что ж

Стр. 172

при том присутствующие и к речам приставать всегда могущие господа говорили, о том вы сами, любопытный читатель, по употребляемой ныне в разумном свете политике угадать можете. А я, как выше описал, от оных канцелярий все потребные мне уведомления и представления в последующий день получил и, сочиня из тех пристойный рапорт, ее величеству подать усчастливился, который ее величество с великим удовольствием принять и прочесть соизволила.

Такие счастливые для меня успехи и отменные знаки милости и доверенности ее величества ощущая, благодарностию к персоне ее величества наполненный мой дух всегда ревностно стремился ее величеству вернорадетельные услуги показывать. И'тако я доложил ее величеству, не соизволит ли мне повелеть на возвратном ее величества шествии в Москву через город Ростов и Переславль-Залесский тамошние воеводские и магистратские канцелярии таким же образом осмотреть, что ее величество и апробовать всемилости-вейше изволила.

Потом, как помнится, чрез сутки, соизволила ее величество шествовать обратным путем в Ростов, где соизволила побыть для моления по церквам и поклонения мощам святых угодников два дня, а я в то же время в оном городе воеводскую и магистратскую канцелярии таким же образом, как и в Ярославле, о чем уже выше довольно описано, освидетельствовать и потребные к моим старательствам к дальнейшему производству письменные сведения и представления взять и ее величеству донесть успел.

Таким же образом и по прибытии из Ростова в Переславль-Залесский воеводскую и магистратскую канцелярии освидетельствовал и также ее величеству донесть усчастливился.

Ее величество оное мое представление всемилостивейше от меня принять соизволила и, изъявляя о том свое удовольствие, соизволила мне приказать, чтоб я все те учиненные мною в вышеописанных канцеляриях производства, также и представленные мне от них доказательства о требуемых по оным изъяснениях к рассмотрению и решению Правительствующему Сенату с объявлением высочайшего ее повеления от себя письменно сообщил, что я по прибытии в Москву в 1763 году и учинил, о чем любопытный читатель, во удостоверение и в лучшее по любопытству сведение, может найти те мои Сенату сообщенные бумаги в архиве.

В то же время бытности в Москве соизволила ее величество собственноручным надписанием, данным Сенату, поручить мне, дабы я коллежские, канцелярские, также губернские и воеводских канцелярий прежние штаты и к тем в прошедших разных временах при-

Стр. 173

бавленные учреждения рассмотрел и вновь, по состоянию надобностей, с лучшими успехами оные сочинения к апробации ее величеству представил.

Я истребовал для собрания к тому потребных ведомостей и письменных производств бывших при уложенной комиссии в Сенате обер-секретаря Кошкильта и секретаря Чернышева.

Поверьте, благосклонный читатель, что такие по оной комиссии мои рассмотрения и сочинения великого труда мне стоили, ибо я, уже издавна обыкши все по должностям моим производимые дела не по наружным только видам и своими гаданиями, но по существу прежде бывших и настоящих происхождений рассматривать и вероятнейшие надежности к лучшему о тех решению изобретать и полагать со всеми моими о том прилежными тщаниями, как помнится, менее года участливился все то исполнить и еще к лучшему рассмотрению, согласию и поправлению быть могущих в том моих ошибок представил Правительствующему Сенату.

Но между тем по многим обстоятельствам и чрез уведомления моих приятелей познал, что такие знатные государственные дела, по особливой от ее императорского величества доверенности часто мне в производство поручаемые, день от дня число моих завистников и недоброжелателей умножали, и скрытно коварным образом поставляемые мне от них сети я уже иногда и примечать мог, токмо в кривые, гибкие и подлые дороги дух мой оные свести не возмогли, но еще более придавали мне тщания, чтоб я, употребления богомерзкой лести и обманов гнушаясь, честными и справедливыми путями превозмогал.

Итако, имея тогда без недостатку видеть, разговаривать, изъяснять и удостоверять персонально мою всемилостивейшую монархиню с таким усердием и чистосердечною верностью, как в древние веки Моисей и Илия с Богом в поверенных им делах поступали, по подаче вышеописанных штатов не замедлил я точную копию к предуведомлению ее величеству представить с нижайшим моим прошением, чтоб, избрав свободное время, соизволила мне приказать оное прочесть пред ее величеством, и какие окажутся притом неясности и сомнения, о тех соизволила бы выслушать мои изъяснения и доказательства, что было принято ее величеством милостиво, и я обнадежен был, что ее величество, избрав время, тако учинить соизволит.

Между тем о сих сочиненных мною всем коллегиям и канцеляриям и в Сенат к рассмотрению представленных штатах почти всей публике было известно, тем наиболее что я, как выше описал, мало вверяясь собственному моему разуму, а паче в том, чего сам в своих руках прежде не имел и в практике не видал, всегда спрашивался о том с людьми, такие дела в своих производствах имевшими, и

Стр. 174

для того рассматривая прежние, сочинял сии новые штаты, и чтоб все по тем должности к лучшему учредить, со многими из господ президентов и с губернаторами, советниками и из воевод мужами, долголетне и прилежно должности свои производящими, советовал и рассуждал.

Правительствующий Сенат, кроме некоторых господ членов оного, кои за разными препятствиями не присутствовали, те мои им представленные на рассмотрение штаты, только в немногих местах пополнения и изъяснения учиня, согласно одобрил на тех же основаниях, как я их сочинил; после чего вскоре представлены оные ее императорскому величеству к высочайшей апробации при докладе.

Я уповаю, что вы, любезный читатель, по таким, как я выше описал, моим поведениям не инако при сих строках помыслите, что когда те моими трудами сочиненные, Сенатом согласно утвержденные и к апробации ее императорскому величеству представленные штаты пред ее величеством читаны будут, тогда во оказующихся сомнительствах для изъяснения и доказательств я призван буду, как и я тогда того же несомненно ожидал.

Но увы! ей, не в укоризну и не в поношение, но по искренней моей любви и чистосердечной рабской верности беспристрастное сожаление имея, произношу некоторое роптание, для чего Всевышний удостаиваемых образ его носить не одаряет своим провидением, без коего наиразумнейшие, добродетельнейшие и справедливости все спокойство жизни своей в жертву приносящие монархи не могут избегнуть злоковарных сетей, в которые льстецы ко исполнению своих жадных лакомств и прочих пристрастий их заводят и хитрыми своими предупреждениями повреждают и отгоняют беспристрастно с искреннею любовью монархам и отечеству служащих людей, чему подобное нахожу и в рассуждении сочиненных мною штатов происхождение; ибо я от таковых происков, как выше описал, в сомнительствах объяснения представить не усчастливился, а чрез несколько месяцев по прибытии ее величества из Москвы в Петербург сведал, что мои завистники скрытно оные штаты рассмотреть домоглись и, охуля оные, инаковые сочинили, кои апробованы и от имени ее императорского величества в Сенат для обнародования и должного исполнения присланы.

Впрочем, для прочтения желающий копию сочиненных мною штатов в архиве Сената найдет. О преимуществе же последних, по коим и доныне как в коллегиях, так и в губерниях и во всех канцеляриях, уже со многими к тем после дополнениями дела производятся, другим, а паче тем, кои по оным действительно должности свои исполняют, любопытство ваше удостоверить оставляю.

И хотя такие от моих завистников и неприятелей бессовестные для повреждения мне многим обществу полезным делам помешательства умножали мне огорчения, но привычка моя быть в знатных титулах и устремления, о коих я выше уже много описывал, дух мой возвести на те пути, коими изнемогающие в старости прямо пользуются, не допускали, паче же отменные знаки пред многими другими часто являемой высочайшей ее императорского величества ко мне милости наисильнейше привязывали меня и под тучами в волнующемся вихрями море обращаться.

Стр. 175

Между тем, как помнится мне, ее императорское величество жене моей соизволила пожаловать серьги бриллиантовые, кои ценят более пяти тысяч рублей.

А потом чрез год, без всякого моего домогательства и других о мне просьб, словом сказать, когда того не токмо не ожидал, но и намерения к снисканию в мыслях моих не воображал, тогда мне 30000 рублей золотом всемилостивейше ее императорское величество пожаловать же соизволила.

И такс наполненный благодарностью дух мой, присутствуя в Сенате, в комиссии о коммерции, еще непрерывно от ее величества персонально поручаемые мне особливые многие комиссии производя, неусыпно при всех случаях подлежащие справедливости, защищения и доказательства чинить, а пристрастных обманы и лестные внушения не робко, но честным образом ниспровергать не оставлял.

Я бы еще при сем о бывших моих в Сенате, в присутствиях ее императорского величества, при рассуждениях и соглашениях, по производимому тогда об откупе во всем государстве и о курении дворянам вина делу, употребленных мною споров и письменно представленных ее императорскому величеству моих по тому делу мнениях, против многих других рассуждений, описал; но как самому себя познавать и изобличать в непохвальных излишностях не легко есть, я же то употреблять о себе нередко тщась, иногда, да уж поздно, раскаивался о моих часто не в меру употребляемых жарких об истине домогательствах, и что гибких и кстати нежно-лестных слов производить ни склонности, ни дара не имея, паче же уже в брюзгливой старости находясь и теперь многими как словесными, так и письменными моими представлениями от многих знатнейших вельмож в том похвалы себе не заслужил, и для того о сем подробно в предосуждение себе описывать теперь оставил, дабы и по смерти моей, когда найдутся такие люди, которые при рассуждениях об оных Делах разно толковать будут, удобнее было моим детям и их потомкам при таких случаях меня извинить, а ссылаюсь только на то, что в Сенате на бумаге о том найдется и что по тем делам самым действом поныне произошло и благоразумным известно есть.

Стр. 176

И тако я, от двух всемилостивейших монархинь имев счастие многие отличные пред другими мне в чинах равными во многих делах поручения производства, и чрез милостивые их ко мне доверенности нередко имев многих моих сограждан жребий в руках моих, и довольно имев случаю по самым делам завистных, ненавистных и пристрастных ласкателей, их хитрые и разнообразные происки и употребления под похвальными видами успешно во зло производимые познавать, научен был не забывать и помнить, что от счастья к несчастью один шаг бывает.

Напоследок, по многих письменных и словесных таких спорах, кои мне стоили великих трудностей, еще более день ото дня в состоянии моего здоровья слабее становясь, и сам уже о себе чувствовал я, что дни мои на вечер склонились и солнце от меня отдаляется, но как все разумнейшие доказывают, что познавать самого себя и обличать есть наитруднейшая работа, в чем я, мало дару имев, не мог бы собою, ежели бы Всевышний, по Своему провидению, не соизволил способами разных приключений так скоро и благополучно от тщетных сует и лестных воображений отдалиться и получить, со всемилостивейшим от императорского величества знаком милости, увольнение, как в начале сего моего журнала ясно показано.

За сим прости, мой любезный читатель! Теперь перо мое изнемогло, а дух мой, не надеясь еще другой весны дождаться, в наставший теперь чистый и благорастворенный воздух в мою деревню и в возращенный моими попечениями сад пользоваться спешит.

1772 года, апреля 10 дня.

Оцифровка и вычитка -  Константин Дегтярев, 2004

Империя после Петра. История России и дома Романовых в мемуарах современников XVII-XX. 
Я.П. Шаховской, В.А. Нащокин. И.И. Неплюев. 
Составление А. Либерман, В. Наумов. 
М., Фонд Сергея Дубова, 1998