Франсиско де Миранда. Путешествие по Российской империи

Было уже четыре часа, когда я выехал, и тройка лошадей резво помчала меня по прекрасной дороге, по обе стороны которой открывались живописнейшие виды, до селения под названием Черная Грязь, что в 28 верстах от Москвы. Потом, по такой же дороге, изобиловавшей красивыми пейзажами, проехали на трех лошадях еще 23 версты и добрались до поселка Вешки, чьи дома напоминают голландские деревни и заметно, что здешние обитатели живут в лучших условиях, нежели прочие, кого мне до сих пор приходилось наблюдать в других селениях. Затем, еще через 31 версту, также на тройке, по хорошей дороге прибыли в город Клин, а оттуда, проделав путь в 26 верст — снова на трех лошадях, — в Завидово. Форейторы показывают себя с лучшей стороны и пока не вызывают никаких нареканий.

10 июня. Следуя довольно приличным трактом, миновали места, заселенные достаточно равномерно, ибо деревни встречаются здесь почти через одинаковые промежутки; оставив позади 16 верст, на четверке лошадей добрались до Городни, а затем, по такой же дороге с похожим пейзажем, уже на шестерке лошадей, приехали в город Тверь, расположенный 28 верстами далее, но я всякий раз плачу только за тройку.

Этот город производит лучшее впечатление, нежели предыдущие, и выделяется множеством добротных каменных домов. Уверяют, будто его население достигает 10 тысяч душ. Шел сильный дождь, и было довольно холодно, когда я вошел на постоялый двор, очень уютный и чистый. Дорожки посыпаны песком, как в Голландии, а в комнатах развешены пучки ароматических трав. Мне тотчас подали чай и хлеб с маслом, всего за 30 копеек, и я продолжил свой путь по главным улицам города, довольно широким и прямым, словно они проведены по линейке; некоторые из них мощеные. Дома тоже производят хорошее впечатление.

Выехали на берег Волги, которая протекает в этих местах. Берег высокий, и построенные на нем дома выглядят прекрасно. Есть мост, сооруженный на двенадцати плотах, но мы не могли им воспользоваться, так как он возведен для императрицы, а посему спустились к другому, гораздо худшему, и насилу переправились на другой берег. Шел дождь, и настил был дьявольски скользким. Эта знаменитая река, величайшая в Европе, достигает здесь ширины примерно 50 туазов. Я попробовал воду из нее, которая показалась мне очень хорошей, и на четверке лошадей продолжил свое путешествие по песчаной дороге до селения Медное, расположенного в 30 верстах. Видел там красивую каменную церковь. Следуя дальше по той же дороге — опять же на четырех лошадях, — мы проехали еще 33 версты и прибыли в город Торжок, где я решил сделать остановку, потому что шел дождь.

На постоялом дворе, вполне приличном и очень чистом, мне подали чай, тотчас растопили печку, и я расположился за столом со своими припасами. Поскольку дождь не прекращался и бедняга Алексей никак не был от него защищен в пути, а еще по той причине, что мне приглянулась девица, которая там прислужива-

ла, я решил остаться на ночь... Девица показала мне комнату с очень удобной кроватью, что нечасто встречается в этой стране, и посулила прийти и провести со мною ночь. Она была хороша собой и чрезвычайно ласкова. Я лег в постель, и девушка вскоре явилась. Но, обнаружив в комнате моего слугу Алексея, который не успел уйти, бедняжка сделала вид, будто пришла погасить огонь, и тут же ретировалась. После этого, похоже, хозяйка ее заперла, а я поднялся в три часа утра, велел запрячь лошадей и уехал. Перед этим поискал девицу, но вышедшая ко мне женщина сказала, что та спит и не может сейчас выйти. Мне захотелось оставить ей что-нибудь в подарок — ведь, если бы она пришла немного попозже, мы провели бы ночь вместе, — но потом я усомнился, не причиню ли тем самым вреда бедняжке... В конце концов заплатил свои два рубля за постель, дрова и чай и в половине четвертого отправился в путь.

11 июня. Проехав некоторое расстояние, заметил, что пейзаж начинает меняться: появились холмы и овраги, стали попадаться дома, сложенные из более толстых бревен; когда древесина свежая, она имеет красивый желтоватый цвет. Справился у моего слуги и «извозчика» (svoschik), сколько стоит такой дом, который можно купить в разобранном виде при въезде в любую деревню, и они сказали, что обычная цена — всего лишь от 20 до 24 рублей. На четверке прекрасных лошадей въехал в Выдропуск, что находится в 38 верстах от того места, где я ночевал, хотя с тех пор мы проезжали и другие селения, которые попадаются здесь весьма часто.

Затем, по такой же дороге и похожей местности, на четверке лошадей проскакали еще 33 версты до города Вышний Волочек, известного каналом, соединяющим Тверцу и Мету, две небольшие речки, первая из которых впадает в Волгу, а вторая в Ладожское озеро[i], и так образуется водный путь, связывающий Каспийское море с Балтийским. Здесь на почтовом дворе меня провели в хорошую комнату, подали чай за 25 копеек, а потом, пока готовили лошадей, я прогулялся вдоль канала до шлюзов. Коней прислали за мною на берег канала, к шлюзам, рядом с которыми проходит дорога. Я не спеша осмотрел шлюзы, весьма искусно построенные, и сам канал, поддерживаемый в исправном состоянии. Длиною он будет с версту или чуть поболее. План, который приводит господин

Кокс[ii], мне кажется точным. Сам город имеет приятный вид, хотя дома здесь деревянные; благотворное воздействие торговли и ремесел весьма заметно.

Поехали дальше. Вскоре переправились через реку Шлина, и тотчас показался большой монастырь, у ворот которого, под иконой, стоит кружка для пожертвований. Мой русский форейтор спешился, трижды перекрестился и бросил туда свое подаяние. В настоящее время милостыня — главный источник существования здешних монахов. Дорога проходит тут по топким местам и потому везде вымощена бревнами, как водится у русских, и это сущий ад для путешественника, вынужденного трястись в своей карете или кибитке... так что, когда я на четверке лошадей прибыл в Хотилов, преодолев 36 верст, все тело болело, словно после порки. Почти перед самым въездом видел несколько столбов, обозначающих, должно быть, границу провинции.

Дальнейший путь лежал по такой же топкой местности, покрытой лесами, которые дают столько древесины, что люди расходуют ее поистине расточительно. Когда видишь, сколько леса заготавливает для собственных нужд каждый крестьянин, сколько его идет на починку и прокладку этих злополучных дорог, начинает казаться, что в этой стране он вовсе не имеет никакой цены. В самом деле, отсюда до Петербурга дорога проходит через сплошные леса, и лишь вблизи деревень кое-где видны возделанные пашни. Проехав на тройке лошадей еще 36 верст, прибыл в Едрово. Дальше дорога стала получше и пошли очень живописные места с многочисленными холмами и небольшими озерами, придающими этому краю весьма колоритный и привлекательный вид. В одиннадцать часов вечера, проделав 20 верст, приехали в город Валдай, известный красотой и свободными нравами здешних женщин. Меня хотели разместить на почтовом дворе, но дом оказался настолько неприглядным, что я отправился за две версты в городскую гостиницу, которую мне указали две девицы, торговавшие кренделями. Хозяин уже спал, но тотчас поднялся на стук. Из перины, которой он меня снабдил, и моих простыней мы соорудили вполне сносную постель, и я улегся спать, предвкушая завтрашнюю встречу с местными красавицами.

12 июня. Утром выпил чаю с молоком, и за все с меня взяли всего пятьдесят копеек. Лил дождь, и ни одна из нимф, служительниц Венеры, коими столь славятся эти края, так и не появилась. Зато пришло несколько сатиров поиграть в бильярд, поставленный здесь для гостей. Было уже девять часов, когда я покинул гостиницу и, проезжая по улицам, видел сих прелестниц, продающих кренделя, но они не показались мне ни красивыми, ни обольстительными... Вероятно, всех красоток спугнул дождь!

Итак, я продолжил свой путь на четверке лошадей все по той же дороге, и на сей раз меня вез совсем мальчик,, которому на вид было не более одиннадцати лет. Вокруг по-прежнему простирались чудесные озера, но нигде не видно было ни одной усадьбы, хотя местность очень приятная. Проезжая мимо небольших полей, где как раз в это время пахали и сеяли, обратил внимание, в сколь неразвитом состоянии находится в этой стране такая важнейшая отрасль хозяйства, как земледелие. Плуг имеет необычное устройство и состоит из двух зубьев, или когтей, причем он так неглубоко взрезает землю, что иной раз для вспашки достаточно одной лошади, и та, как я наблюдал, тянет плуг играючи. Даже одно это позволяет понять, почему земледелие приносит здесь столь незначительные плоды по сравнению с другими странами, где применяют гораздо более совершенные методы. Наконец приехал в Яжелбицы, что в 23 верстах от предыдущей станции.

На четверке лошадей проследовал дальше по такой же дороге, проходившей, как и прежде, по живописным местам со множеством озер, однако же, совершенно не заселенным и не освоенным. Через 38 верст прибыли в маленький городок Крестцы с неплохими домами и начинающейся от самого въезда широкой улицей, откуда открывается великолепный вид на стоящую в конце ее церковь, окруженную фонарями, которые зажигают с наступлением темноты. Зашел на небольшой постоялый двор, что рядом с почтовым двором, где мне подали прекрасный чай в очень чистом и опрятном помещении, к которому примыкала спальня с удобной постелью и т.д. Я разложил свои припасы и устроил себе обед и ужин одновременно, как принято в этой стране.

Посетил несколько крестьянских домов и обратил внимание, что они гораздо просторнее и чище, нежели в других частях России, а также заметил, что почти всюду имеется ткацкий станок, на котором ткут белое полотно из местного льна; из него шьют неплохую одежду для людей низшего сословия. Заплатил 30 копеек за чай, хлеб и т.д.; наблюдал за девушкой, доившей корову: она прятала от меня лицо, но в то же время выставляла напоказ свои ляжки. По хорошей дороге на четверке лошадей до Зайцева, это еще 31 верста; видел там превосходный дом, разумеется, здешнего помещика.

13 июня. Так как теперь совершенно не бывает ночи, очень приятно путешествовать без остановок, тем более что даже в полночь можно спокойно читать в карете, что я не раз и делал. Проехав 21 версту, добрались до деревни Бронницы, расположенной на реке Мета, через которую переправились по деревянному мосту, или, вернее, по узенькому настилу. Версты за две до названного селения среди широкой равнины возвышается конусообразный холм, на вершине коего стоит каменная церковь, и оттуда открывается великолепнейшая и обширная панорама всех окрестностей. Совершив эту прогулку, я продолжил свой путь в направлении Новгорода, на сей раз всего на трех лошадях и по отвратительнейшей дороге, мощенной, на русский манер, бревнами. И хотя одна ее сторона была приведена в порядок для проезда императрицы, ехать по ней запрещалось, таково общее правило, а посему нам пришлось трястись по ужасным бревнам. По пути встречались бесчисленные стада коров, которых гонят в Петербург на убой; почти весь этот скот с Украины, расположенной более чем в 1200 верстах отсюда.

Переправился через небольшую речку Волховец и наконец прибыл в Новгород, преодолев еще 35 верст. Это очень древний, большой и изрядно разрушенный город. Большинство зданий деревянные, выстроенные в древнерусском стиле. Город опоясан высокими глинобитными стенами со множеством старинных башен; церкви здесь встречаются в изобилии. Река Волхов, очень красивая, делит город на две части, Торговую и так называемую Софийскую, по названию собора Святой Софии, которые сообща-

ются между собой посредством моста, наполовину кирпичного, наполовину деревянного. Я зашел на постоялый двор выпить чашку кофе, но, хотя было очень холодно, теплых комнат там не нашлось, и потому я отправился в дом к одному местному жителю, хорошо протопленный, и мне подали чаю с молоком, хлеба и т.д., что стало для меня немалым утешением после дьявольского холода на почтовом дворе.

Затем мы отправились дальше на трех лошадях и повстречали целый караван кибиток, растянувшийся на версту с лишним, причем его сопровождало не более восьми или десяти человек, и лошади шли сами по себе. 22 версты нам пришлось ехать по проклятой дороге, мощенной жердями, до селения Подберезье, где мой слуга Алексей сообщил, что не может найти подорожную (paderos), каковая, без сомнения, осталась в Новгороде, а без нее смотритель не хочет давать лошадей. Вспомнив, что у меня есть паспорт, выданный фельдмаршалом Румянцевым, я вынул его, и это тотчас решило дело; мы без промедления отправились в путь.

Тройка резвых коней повезла меня дальше, вдоль строящегося прекрасного тракта, мощенного камнем, который прокладывается по новому проекту императрицы, пожелавшей, чтобы весь путь до Петербурга был таким; здесь возводятся каменные мосты и другие великолепные сооружения, но до сих пор нет ни единого почтового двора. Хуже тех мест, где сейчас приходится курсировать почтовым каретам и по которым проехали и мы, трудно себе что-либо вообразить: ни возделанных полей, ни жилья, сплошные темные и мрачные леса, лишь изредка мелькнет деревушка в окружении жалких посевов.

Через 24 версты прибыли в Спасскую Полесть, где я зашел в несколько крестьянских домов, построенных в том же духе, что и те, которые осматривал ранее; внутри они очень опрятны и удобны для житья. Было воскресенье, и молодежь, нарядно одетая по сему случаю, устраивала разные забавы. Девушки катались на качелях, ничуть не смущаясь тем, что нам хорошо видны их ноги, а между тем всем им было уже по пятнадцать и более лет... Таковы нравы. Форейтор, прибывший с почтой из Новгорода, доставил мне забытую там подорожную, за что был вознагражден и остался весьма доволен.

Мы поехали на тройке дальше по дороге, которая, к счастью, оказалась хорошей, ибо строилась для императрицы, и на сей раз по ней дозволялось проезжать всем прочим, так что нам повезло. Вез нас совсем ребенок, ему, наверное, было не более восьми лет, но, что самое удивительное, он управлялся превосходно... Вот что значит сила привычек, в коих мы воспитаны! Через 24 версты прибыли в Чудово. Там я спросил чаю и снова достал свой провиант, который, ей-богу, пришелся как нельзя кстати, ибо вот уже более суток я ничего не ел. Комната оказалась недурна, но рядом находилась больная женщина, которую пришли навестить подруги как раз в то время, когда я обедал. Заплатил 30 копеек, и хозяева остались довольны.

Снова обратился к господину Коксу, сообщающему о бытующем среди крестьян обычае: отец часто женит своего десятилетнего сына на восемнадцатилетней девушке и сожительствует с нею, пока сын еще маленький, успевая сделать ей трех или даже четырех детей. Мне подтвердили, что такое случается... Поразительнейшая вещь! На тройке лошадей проскакали по хорошей дороге 32 версты до Любани. Как всегда, на въезде в деревню выставлены на продажу дома, их остается потом только поставить. Как мне здесь сказали, такой дом стоит 24 рубля. Истинное наслаждение путешествовать в эту пору, когда в полночь светло как днем, и можно спокойно читать.

14 июня. Продолжил путь на тройке по хорошей дороге. Леса тянутся до самой Тосны, расположенной в 26 верстах от предыдущей остановки. На почтовом дворе сказали, что коней нет и мне придется нанимать их у местных крестьян, явно желая сыграть со мной ту же шутку, какая приключилась при подъезде к Москве. Однако, дабы обезопасить себя, я заблаговременно попросил указать в подорожной, что в случае отсутствия почтовых лошадей смотритель должен сам раздобыть их у крестьян. А потому накричал на него, заставил прочесть этот пункт, и все сразу уладилось, не то мне пришлось бы попортить себе немало крови. Я уж не говорю, что было бы, не окажись при мне подорожной! Пока запрягали, я спросил кофе, который мне тотчас был подан, и продолжил путь.

На тройке прекрасных лошадей я делал десять или двенадцать верст в час — это самое большее, на что они способны, — и по хо-

рошей дороге через 38 верст добрался до виллы София, недавно выстроенной по распоряжению императрицы в Царском Селе, где находится ее загородный дворец. Пока меняли лошадей, прогулялся по прекраснейшему парку и с восхищением лицезрел находившуюся поблизости башню-руину, Орловские ворота, или Триумфальную арку, ростральную колонну[iii] и т.д. А затем по превосходному прямому, как стрела, тракту проехал еще 22 версты до Петербурга. Дорога эта ярко освещена с обеих сторон, вдоль нее стоят аккуратные верстовые столбы из роскошного мрамора. Судя по сумме, которую я заплатил, расстояние от Москвы до Петербурга составляет 730 верст.

[i] На самом деле Мета впадает в озеро Ильмень.

[ii] Уильям Кокс — английский путешественник, весьма интересовавшийся историей и географией. В 1778—1779 гг. побывал в России, после чего опубликовал в Лондоне обстоятельное описание российских открытий в северной части Тихого океана.

[iii] Эти достопримечательности Царского Села находятся на южной и юго-восточной окраинах Екатерининского парка. Башня-руина — декоративное сооружение, возведенное в 1771 г. в память о русско-турецкой войне, начавшейся в 1768 г. Триумфальные ворота воздвигнуты в1778—1782 гг. в честь Г.Г. Орлова, подавившего московский «чумной бунт» 1771 г. Мраморная колонна сооружена в 1771—1778 гг. в ознаменование победы российского флота над турецким в знаменитом морском сражении в Чесменской бухте (25—26 июня 1770 г.).

Текст приводится по изданию: Миранда Франсиско де. Путешествие по Российской Империи / Пер. с исп. — М.: МАЙК «Наука/Интерпериодика», 2001.
© Российский комитет сотрудничества с Латинской Америкой, права на издание на русском языке, 2000
© М.С. Алперович, В.А. Капанадзе, Е.Ф. Толстая, перевод, 2001
© МАЙК «Наука/Интерпериодика», 2001