|
Марбо Жан-Батист-Антуан-Марселен Мемуары генерала барона де Марбо
Глава XXVIII Стр. 662 Наполеон, не слушая мнения короля Вюртембергского, решает провести сражение у Лейпцига. — Битва при Вахау. — Топография Лейпцига. — Положение наших войск. — Неудавшийся захват в плен государей союзников. — Альтернатива дня 16 октября Полная правда относительно Лейпцигской битвы никогда не I будет известна как по причине протяженности и сложности территории, на которой битва продолжалась в течение нескольких дней, так и по причине огромного количества войск различных национальностей, принявших участие в этом памятном сражении. Стр. 663 Не хватает, главным образом, документов, имеющих отношение к французской армии, потому что многие командиры корпусов и дивизий, а также часть начальников штабов погибли на поле битвы или оказались в руках врага. Из-за этого часть отчетов никогда не была закончена, а те, какие были дописаны до конца, носят отпечаток спешки и неразберихи, царивших в момент их написания. Впрочем, поскольку в Лейпциге я был командиром полка, входящего в состав дивизии и участвующего во всех ее передвижениях, я не имел возможности знать о передвижении других корпусов так же хорошо, как во время предыдущих кампаний. В те времена я был адъютантом различных маршалов и по своей должности был обязан знать все армейские операции в общем виде, поскольку перевозил приказы в различные места поля битвы. По этим причинам мне приходится еще более сократить мой рассказ и ограничиться лишь самым необходимым, чтобы дать вам представление о наиболее важных фактах битвы при Лейпциге, оказавшей столь сильное влияние на судьбы императбра, Франции и Европы. Круг, в который враги собирались заключить французскую армию, еще не сомкнулся вокруг Лейпцига, когда король Вюртемберга, человек с очень резким характером и вместе с тем человек чести, счел своим долгом предупредить Наполеона, что вся Германия по наущению англичан собиралась подняться против него и что у него оставалось лишь время, необходимое для отступления французских войск за Майн, поскольку все войска Рейнской конфедерации в самое ближайшее время собираются покинуть Наполеона, чтобы присоединиться к противнику. Он добавлял также, что сам он, король Вюртемберга, не мог помешать себе последовать за ними, поскольку, в конце концов, принужден был уступить своим подданным, заставлявшим его прислушаться к немецкому общественному мнению и порвать с Наполеоном, чтобы встать в ряды врагов Франции. Говорят, что император, взволнованный сообщением самого преданного из своих союзников, подумал на какое-то время отступить в направлении гор Тюрингии под защиту реки Заале и ждать, чтобы союзники пришли атаковать его в неудобном для них месте, в этих труднодоступных местах, поросших лесом и полных ущелий. Выполнение этого плана могло бы спасти Наполеона, но для этого надо было действовать очень быстро, пока вражеские армии еще не полностью объединились и не приблизились настолько, чтобы атаковать нас во время отступления. В тот момент, когда требовалось согласиться оставить часть своих завоеваний, император не сумел решиться на это, не желая дать окружающим повод подумать, что он считает себя побежденным, раз ищет спасения в горах, через которые так трудно пройти. Нас погубила излишняя смелость этого великого воина. Он не принял во внимание, что его армия, очень ослабленная многочисленными потерями, насчитывала в своих рядах множество иностранцев, ждавших лишь благоприятного случая для того, чтобы его предать. Он забыл Стр. 664 также о том, что его армия вот-вот должна была подвергнуться нападению со стороны превосходящих сил противника на бескрайних равнинах, окружающих Лейпциг. Было бы очень хорошо, если бы он привел армию в горы Тюрингии, столь благоприятные для защиты, и, таким образом, уничтожил часть вооруженных сил монархов, входивших в коалицию. Впрочем, приближение зимы и необходимость кормить многочисленные войска вскоре должны были заставить врагов расстаться, в то время как французская армия, с фронта и с флангов защищенная труднодоступной местностью, ощетинившейся естественными препятствиями для вражеских атак, имела бы в своем тылу плодородные равнины Майна, Рейна и Неккара. Этот план хотя бы позволил нам выиграть время и, возможно, утомить войска союзников настолько, что они пожелали бы мира. Однако решимость Наполеона, а также его уверенность в силе собственных войск взяли верх над этими правильными рассуждениями, и поэтому он принял решение дожидаться врага на равнинах вокруг Лейпцига. Едва это пагубное решение было принято, как второе письмо короля Вюртембергского сообщило императору, что король Баварии, внезапно изменив договоренностям, только что заключил мир с членами коалиции и что две армии — баварская и австрийская, стоящие по берегам Инна, объединились под командованием генерала Вреде и теперь двигались по направлению к Рейну; наконец, что сам король Вюр-тембергский, сожалея об этом, принужден силой этой армии присоединить к ней свою. Вследствие этого император должен был ожидать, что вскоре 100 тысяч человек окружат Майнц и будут угрожать границе Франции. Получив эту неожиданную новость, Наполеон счел своим долгом вернуться к плану отступления за Заале и горы Тюрингии. Но было слишком поздно, потому что основные силы союзников уже стояли против французской армии и были слишком близко от нее, чтобы французская армия смогла отступить, не будучи атакованной во время этого трудного передвижения. И император решился дать сражение! Это решение было очень неудачным, поскольку общее количество солдат во французской армии или в армиях союзников Франции, которых Наполеон собрал вокруг Лейпцига, составляло лишь 157 тысяч человек, из них всего 29 тысяч были кавалеристами. В то же время князь Шварцен-берг, верховный главнокомандующий противника, имел 350 тысяч, из них 54 тысячи приходилось на кавалерию. Эта громадная армия состояла из русских, австрийских, прусских и шведских войск, которых бывший французский маршал Бернадотт вел против своих соотечественников, против своих прежних братьев по оружию! Общее количество солдат с обеих сторон доходило до 507 тысяч человек, не считая частей, оставленных в крепостях. Город Лейпциг, один из самых торговых и самых богатых городов Германии, расположен примерно в центре обширной равнины, простирающейся от Эльбы до гор Граца, Тюрингии и Богемии. Положе- Стр. 665 ние этой равнины почти всегда делало ее главным театром военных действий во время войн, заливавших во все времена Германию кровью. Маленькая речушка Эльстер, которую, скорее, можно назвать ручьем, настолько она узкая и неглубокая, протекает с севера на юг до Лейпцига. Ее долина не имеет крутых берегов, она вьется среди сырых лугов. Эльстер в своем течении разделяется на множество рукавов, которые представляют собой настоящее препятствие для обычных военных операций и требуют постройки и наведения бесконечного количества мостов, для того чтобы связать друг с другом деревни, расположенные в долине. Другой похожий ручей, который называется Пляйссе, еще меньше Эльстера и течет на расстоянии полутора лье от него, впадая в Эльстер под стенами Лейпцига. К северу от города в Эльстер впадает Парта — небольшой ручей. Он змеится по узкой долине. Здесь на каждом шагу существуют броды или небольшие мостики, по которым надо через ручей переправляться. Лейпциг находится в месте слияния этих трех ручьев. Город почти окружен с севера и с запада многочисленными рукавами этих речек и ручейков и является, таким образом, ключом к территориям, расположенным по их течению. Город сам по себе невелик, в то время он был окружен старыми крепостными стенами, имевшими четверо больших ворот и трое малых. Дорога на Лютцен через Линденау и Маркран-штедт была единственной, по которой французская армия еще могла свободно связываться со своими тылами. Основное сражение развернулось на территории, расположенной между Пляйссе и Партой. В этом месте есть отдельно стоящий круглый холм, называемый Кольмберг. Его также называют Шведским редутом, потому что во время Тридцатилетней войны король Густав-Адольф построил несколько укреплений в этом месте, являющемся главной высотой на всей равнине. Битва при Лейпциге началась 16 октября 1813 года и продолжалась 3 дня, но бои 17 октября были значительно более слабыми, чем те, какие происходили 16-го и 18-го. Не желая вдаваться в детали этого памятного события, я тем не менее считаю своим долгом объяснить, какими были основные позиции, занимаемые французской армией. Это даст общее представление и о позициях врага, поскольку против каждого из наших армейских корпусов стоял по крайней мере один неприятельский корпус, а иногда их было два. Король Мюрат командовал нашим правым флангом, опиравшимся на небольшую речку Пляйссе возле деревень Конневиц, Дёлиц и Маркк-лееберг, занятых князем Понятовским и его поляками. За ними, позади населенного пункта Вахау, находился корпус маршала Виктора. Войска маршала Ожеро занимали Дозен. По бокам от этих пехотных корпусов находилась поддерживающая их кавалерия генералов Келлермана и Мийо. В центре, под непосредст- Стр. 666 венным командованием императора, находились войска, расположенные возле Либертвольквица. В их состав входили пехотные корпуса генерала Лористона и маршала Макдональда. Им были приданы кавалерийские корпуса Латур-Мобура и Себастьяни (мой полк входил в состав войск генерала Себастьяни и был расположен напротив холма Кольм-берг, или Шведского редута). Левое крыло под командованием маршала Нея состояло из пехотного корпуса маршала Мармона, а также из корпусов генералов Рейнье и Суама1, их поддерживала кавалерия Арриги. Кавалерия занимала местечки Тауха, Плессен и берега речки Парта. Наблюдательный корпус численностью в 15 тысяч человек под командованием генерала Бертрана был расположен отдельно, за Лейпцигом, и должен был охранять деревни Линденау, Линденталь, Голис, переправы через Эльстер и дорогу на Лютцен. Позади центра возле населенного пункта Пробстхайда под командованием маршала Удино находился резерв, состоявший из пехотных дивизий Молодой и Старой гвардии и из гвардейской кавалерии генерала Нансути. Благородный король Саксонии, не пожелавший покинуть своего друга императора Франции, пребывал в городе Лейпциге со своей гвардией и несколькими французскими полками, которых оставили там для поддержания порядка. В ночь с 15-го на 16 октября войска маршала Макдональда передислоцировались, чтобы сконцентрироваться возле Либертвольквица, отойдя от Кольмберга, или Шведского редута. Но поскольку мы не собирались оставить это место врагам до окончания ночи, я получил приказ наблюдать за холмом Кольмберг вплоть до рассвета. Задача оказалась очень непростой, потому что для ее выполнения я должен был выдвинуться с моим полком вперед до подножия холма, в то время как французская армия отходила на половину лье в противоположном направлении. Существовал риск того, что я буду окружен и даже отрезан вражеским авангардом, разведчики которого наверняка должны были подняться на вершину холма с первыми лучами солнца и оттуда могли бы увидеть, что происходило на обширных равнинах, расположенных у них под ногами и занятых французской армией. Погода была великолепная, и, несмотря на то что была ночь, можно было видеть все окружающее при свете звезд. Однако в подобных случаях намного лучше видно снизу вверх и легче заметить людей, поднимающихся на возвышенность, в то время как эти люди гораздо хуже видят тех, кто находится внизу. Поэтому я привел мои эскадроны как можно ближе к холму и поставил их так, чтобы тень от вершины холма скрывала моих кавалеристов. Я приказал им хранить глубокое молчание и полную неподвижность и стал ждать дальнейших событий. 1 Дивизионный генерал Жозеф Суам командовал 3-м армейским корпусом, замещая маршала Нея. (Прим. ред.] Стр. 667 В это время чуть не произошел случай, который мог бы стать счастливым для Франции, для императора и сделал бы мое имя навсегда знаменитым! Вот о чем идет речь. За полчаса до первых лучей солнца три кавалериста, прибывшие с вражеской стороны, медленным шагом поднялись на холм Кольмберг, оттуда они не могли заметить нас, а мы очень хорошо видели их силуэты и слышали их разговор. Они говорили по-французски. Один из них был русским, а двое других пруссаками. Первый из них, похоже, обладавший особой властью над своими спутниками, приказал одному из них предупредить Их Величеств, что в этом месте не было ни одного француза и они могут подняться на холм, так как через несколько минут станет видна вся долина, и что надо воспользоваться моментом, пока французы не вышлют в эту сторону своих стрелков... Офицер, к которому были обращены эти слова, заметил, что эскорты, сопровождающие Их Величества, двигаются шагом и поэтому находятся еще очень далеко. «Какая разница, ведь здесь же никого нет!» При этих словах мы с моими кавалеристами удвоили внимание и вскоре заметили на вершине холма примерно 20 вражеских офицеров, один из которых спешился. Устраивая нашу засаду, я, конечно, не думал, что нам удастся захватить какую-нибудь хорошую добычу. Тем не менее я предупредил моих офицеров, что если мы увидим каких-нибудь врагов на Шведском редуте, то по сигналу, который я им дам, махнув носовым платком, двум эскадронам надо будет обойти холм, один эскадрон должен будет заходить справа, другой слева, и таким образом можно окружить врагов, если им придет в голову подойти так близко к нашей армии. Я был полон надежды, когда вдруг неумеренное рвение одного из моих кавалеристов погубило весь мой план. Этот человек случайно уронил свою саблю и в тот же самый момент схватил в руки карабин. Боясь опоздать, когда я дам сигнал атаки, он выстрелил прямо в середину группы врагов и убил прусского майора. Вы, конечно, понимаете: в мгновение ока все вражеские офицеры, у которых не было иной охраны, кроме нескольких ординарцев, поняли, что их вот-вот окружат, и галопом ускакали. Наши люди не смогли преследовать их далеко, боясь, что сами попадут в руки вражеских эскортов, чье приближение уже слышалось. Однако мои кавалеристы захватили двух вражеских офицеров. От них мы, правда, не смогли получить никаких сведений, но позже я узнал от моего друга барона Штока, полковника гвардии великого герцога Гессен-Дармштадского, что в числе офицеров, которые чуть не попали в руки французов около Шведского редута, были русский император Александр и прусский король. Конечно, взятие их в плен изменило бы судьбы Европы, однако случай решил иначе, и мне оставалось только тихо отступить со всеми моими кавалеристами в направлении основных сил французской армии. 16 октября в 8 часов утра батареи союзников дали сигнал атаки. По всей линии началась ожесточенная канонада, и армия союзников во Стр. 668 всех пунктах выступила против нас. Сражение началось на нашем правом фланге, где поляки под натиском пруссаков оставили деревню Маркклееберг. В центре нашей позиции русские и австрийцы шесть раз атаковали Вахау и Либертвольквиц, однако каждый раз получали отпор и несли большие потери. Император, несомненно, сожалел о том, что утром ему пришлось оставить Шведский редут, сразу занятый неприятелем. Теперь их артиллерия с этой позиции осыпала градом ядер наши позиции. Наполеон приказал вновь овладеть этим холмом, что и было очень быстро исполнено 22-м линейным полком при поддержке моего полка. После этого первого успеха император не имел возможности нанести удары по флангам вражеской армии. Фронт неприятеля состоял из многочисленных войск и представлял собой очень протяженную боевую линию. Император решил атаковать крайние фланги, пытаясь одновременно прорвать вражеский центр. Во исполнение этого решения он направил на Вахау маршала Мортье с двумя пехотными дивизиями и маршала Удино с Молодой гвардией. Генерал Друо с шестьюдесятью орудиями поддержал эту удачную атаку. Со своей стороны выступил со своими дивизиями маршал Виктор, принудивший к отступлению русский корпус под командованием принца Евгения Вюртембергского, но после значительных потерь этот корпус присоединился к своим близ местечка Госса. В этот момент генерал Лористон и маршал Макдональд вышли из Лебертвольксвица, опрокинули врага, и французские полки овладели лесом Гросспёсна. При атаке на этот важный населенный пункт был ранен генерал Мезон. Напрасно многочисленная австрийская кавалерия генерала Кленау при поддержке казачьего полка пыталась повернуть ход сражения в свою пользу. Она была разбита и обращена в панику кавалерийским корпусом генерала Себастьяни. Сражение стало очень ожесточенным. Мой полк принял в нем участие. Я потерял нескольких человек, и мой первый эскадронный начальник г-н Позак был ранен ударом копья в грудь, потому что не счел нужным защитить ее, как это требовали правила, скаткой из кавалерийского плаща. Однако князь Шварценберг при виде того, что линия его войск прорвана в нескольких местах, вывел вперед свои резервы в поддержку основных сил. Это заставило императора дать приказ о большой кавалерийской атаке, в которой приняли участие два корпуса: Келлермана, Ла-тур-Мобура и гвардейские драгуны. Келлерман опрокинул дивизию русских кирасир, но с фланга его атаковала другая вражеская дивизия, поэтому Келлерману пришлось отступить на высоты Вахау, захватив несколько неприятельских знамен. Тогда король Мюрат вывел вперед французскую пехоту, и сражение возобновилось. Русский корпус принца Вюртембергского сразу был опрокинут и потерял 26 орудий. В результате такого оборота событий центр вражеской армии был смят и вот-вот был бы прорван, но русский император, видя такое несчастье, быстро вывел вперед многочислен- Стр. 669 ную кавалерию своей гвардии. Русские кавалергарды1 встретили эскадроны Латур-Мобура, находившиеся в некотором беспорядке, который всегда бывает после серьезной атаки, и, в свою очередь, вражеские кавалеристы смяли эти французские эскадроны и отняли у французов 24-пушки, только что захваченные нами. Именно во время этой атаки генерал Латур-Мобур потерял ногу, оторванную ядром2. Однако ни одна из сторон не получила решающего перевеса в сражении, поэтому Наполеон, чтобы ускорить победу и привлечь ее на свою сторону, бросил против вражеского центра свой резерв, состоявший из пехоты и кавалерии Старой гвардии и из свежих войск, пришедших от Лейпцига. В этот самый момент один полк вражеской кавалерии, который проник или случайно оказался во французских тылах, внес некоторое беспокойство в наши колонны, находившиеся на марше. Наши войска остановились и образовали каре, чтобы не быть захваченными врасплох. Еще до того, как причина этой тревоги стала известна, ночь заставила прекратить сражение. На крайнем правом фланге французских войск происходили и другие важные события. В течение всего дня генерал Мерфельд напрасно пытался захватить переправу через Пляйссе, которую защищал корпус Понятовского. Однако к концу дня Мерфельду удалось захватить деревню Дёлиц, что начало угрожать нашему правому флангу. Но пешие егеря Старой гвардии под командованием генерала Кюриаля прибежали из резерва, чтобы принять участие в этой стычке. Они отбросили австрийцев за реку и захватили несколько сот пленных, среди них был и генерал Мерфельд, уже в третий раз попавший в руки французов. Хотя поляки и отдали врагу Дёлиц, император, чтобы поднять их моральный дух, счел своим долгом дать жезл маршала Франции их командующему князю Понятовскому, но он, однако, недолго имел честь носить этот жезл. На другом берегу речки Эльстер австрийский генерал Дьюлаи после ожесточенного семичасового сражения захватил деревню Линденау. Император, узнав об этом важном событии, угрожавшем линии отступления основной массы его войск, приказал атаковать Линденау генералу Бертрану. Атака была очень внезапной и решительной, и местечко было вновь захвачено французами после штыкового боя. На нашем левом фланге нетерпение маршала Нея чуть не привело к великой катастрофе. Этот маршал, командовавший левым флангом, ко- 1 Марбо ошибается — русские кавалергарды в этом эпизоде не участвовали. На самом деле французскую кавалерию (кирасир из 1-й тяжелой кавалерийской дивизии генерала Этьена Бордесуля) контратаковали гвардейские казаки, составлявшие личный конвой императора Александра I, а также 2-я бригада 3-й кирасирской дивизии — Военного Ордена и Малороссийский кирасирские полки под командой генерал-майора графа А.И. Гудовича. (Прим. ред.) 2 В действительности Латур-Мобур потерял ногу несколько раньше, так что на момент вышеописанной атаки французских кирасир 1-м кавалерийским корпусом уже командовал дивизионный генерал Думерк. (Прим, ред.) Стр. 670 торый был под непосредственным руководством императора, заметил, что в 10 часов утра никакие войска противника перед ним не появились, и поэтому собственной властью послал под командованием генерала Суама один из своих корпусов в Вахау, где, как ему казалось, решалась судьба сражения. Однако во время этого необдуманного маневра Блюхер появился перед нашими войсками с большими силами и захватил деревню Мёккерн. Тогда Ней, чьи войска уменьшились из-за того, что он отправил один из корпусов в Вахау и теперь в своем распоряжении имел только корпус Мармона, был вынужден вечером отступить до стен Лейпцига и ограничиться только защитой Галлеского предместья. В этих боях французы потеряли очень много солдат, что значительно ухудшило моральный дух армии. Полки были размещены перед Лейпцигом или с двух сторон от него и слышали пушечные и ружейные выстрелы позади себя. Однако к восьми часам вечера сражение полностью прекратилось с обеих сторон, и ночь прошла спокойно. Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы. |
