|
Е.В. Лаврентьева Культура застолья начала XIX века ТЫ ЗНАЕШЬ, В ДЕРЕВНЕ ОДНО ДЕЛО: ОБЪЕДАТЬСЯ[i] Жизнь дворян в имении протекала неторопливо и однообразно. «Наша обыденная жизнь <...> обыкновенно распределялась так: нас будили в 7 часов утра и все собирались вместе пить чай, нам же детям давали иногда ячменный кофе со сливками и далее <неразб.> почивать. В 10 часов утра был завтрак, состоящий из какого-нибудь одного мясного блюда, яичницы или яиц всмятку и молока кислого или снятого. В час дня был обед почти всегда из четырех блюд, в 6 часов всегда чай и молоко и в 10 часов вечера ужин из трех блюд», — читаем в неопубликованных, к сожалению, воспоминаниях Д.Д. Неелова, хранящихся в рукописном отделе Российской Государственной библиотеки. Неслучайно А. С. Пушкин в черновике к III главе романа «Евгений Онегин» напишет: «В деревне день есть цепь обеда». А.Е. Ващенко-Захарченко в «Мемуарах о дядюшках и тетушках» знакомит нас с колоритным семейством малороссийских помещиков Бродницких: «Кто бывал у Бродницких, тот верно восхищался их жизнью. В самом деле, возможно ли было быть счастливее их? Они были молоды, здоровы, с хорошим состоянием. Головы их никогда ни о чем важном не размышляли. О Байроне помину не было. Занятия их и труды самые серьезные состояли в жевании и проглатывании всего того, что приготовлялось для них в кухне, буфете, кладовых, леднике и пекарне. Рот их в продолжение целого дня не закрывался, зубы, целые и ровные, работали преисправно. От сна восстав, по умовении лица и рук, молились они с час. Окончив это, желали один другому доброго дня, кушали и пили. Приходил час, нужно было обедать; перед обедом пода- Стр. 50 валась закуска, за ней следовал продолжительный и сытный обед; после обеда являлись варенья, маковники, орехи; кофе с кренделями и сухариками, при этом дядюшка «спынав ведмедя», т.е. пил кофе со спиртом пополам. <...> После кофе нужно было полдничать; после полдника пили чай; кушали уварюванку. Перед ужином пидвичирковали. Ужин оканчивал посильные труды. Антракты занятий были хотя коротки, но во время их поедлось множество бубликов, пирожков, орехов и семечек. За обедом бывало дядюшка с тетушкой так наедятся, что сопят да покручивают головами. — Угумм, — заворчит дядюшка, ковыляя во рту огромным куском чего-нибудь вкусного, — Эхмм, — пробормочет тетушка, встанут оба из-за стола, перекрестятся и, взявшись за руки, поддерживая один другого, входят в спальню и ложатся отдыхать после трудов». Монотонный сельский день нарушался приездом гостей в семейные и церковные праздники. Часто гости приезжали без всякого повода, «гостили и кормились по нескольку дней». О гостеприимстве и хлебосольстве помещиков писали многие мемуаристы. С нескрываемой симпатией автор «Воспоминаний детства», Николай М., рассказывает о помещике Дубинине: «За обедом его можно было назвать истинным счастливцем: как блестели его глаза, когда на столе появлялась какая-нибудь великолепная кулебяка! С какою любовью выбирал он для себя увесистый кусок говядины! Какая доброта разливалась по всему лоснящемуся его лицу, когда он упрашивал нас «кушать, не церемонясь»! Он так был хорош в своем роде за обедом, что после мне уже трудно было и вообразить его в другом положении. Это был истинно обеденный человек». Делом чести для помещиков было накормить досыта приехавших из Москвы или Петербурга гостей. «Петербургские родственники в простоте своей думали, что насильственное кормление обедом окончилось, но они жестоко ошиблись, — пишет А.Е. Ващенко-Захарченко в «Мемуарах о дядюшках и тетушках». — Гости, встав из-за стола, отправились с хозяевами в гостиную. Среди гостиной ломился стол под бременем сладостной ноши. Всех лакомств должны были гости отведать хорошенько и объявить о них Ульяне Осиповне свое мнение. Петербургские господа ели, боясь за свое здоровье, и принуждены были еще выпить по чашке кофею с густыми, как сметана, пенками, наложенными собственно Ульяною Осиповною каждому гостю порознь. Такое угощение походило на умысел: уморить гостей индижестией». Стр. 51 «Как у бедных, так и у богатых число блюд было нескончаемое, — писал Н.Ф. Дубровин. — <...> Как бы ни был беден помещик, но в ледниках его были засечены бочки мартовского пива, квасу, разных медов, которыми прежде щеголяли хозяева». Вовсе не значит, что интересы помещичьего дворянства сводились только к поглощению еды. Вспомним слова П. Катенина о том, что «нет жизни, более исполненной трудов, как жизнь русского деревенского помещика среднего состояния». Однако это не мешало помещику быть «истинно обеденным человеком». Стр. 52
Оцифровка и вычитка - Константин Дегтярев, 2004 Публикуется
по изданию: Лаврентьева Е.В. «Культура
застолья XIX века. Пушкинская пора» |
