Оглавление

Андрей Михайлович Курбский

История о великом князе Московском

ГЛАВА VII. О КАЗНЯХ БОЯР И ДВОРЯН

О казнях боярских и дворянских родов. Убиты Иван Петрович и его жена Мария. Об Иоанне Шереметеве. Погублен Семен Яковлевич, Хозяин, нареченный Тютиным, со всем родом, такс же и другие мужи известные и богатые. Убиты: Иоанн Хабаров с единственным сыном его, Михаил Матвеевич Лыков и с ним близкий родственник его, юноша. О подвиге Матвея Лыкова. Судьба его детей. Погублен род Колычевых. Убиты: Василий Разладин Квашня, Дмитрий Пушкин, Крик Тыртов, Андрей Шеин, Владимир Морозов, Лев Салтыков с четырьмя или пятью сыновьями. Оговорка о Петре Морозове и детях Львова. Убиты: Игнатий Заболоцкий, Богдан и Феодосии и другие их братья, говорят - весь род, Бутурлин Василий и другие братья его со единоплеменными своими, Иоанн Воронцов, Замятия, Андрей Кашкаров и брат его Азарий с детьми, Василий и Григорий Тетерины и других двоюродных братьев их немало «всем родом». От рязанской шляхты погублено: Данило Чулков, Федор Булгаков с братьями и со другими единоплеменными всем родом, в городе Танаисе, кромешниками во главе с Федором Басмановым. Убиты: князь Владимир Курлятев, Григорий Сидоров. Случай с отцом Сидорова, Андреем Аленкиным. Всем родом погублены Сабуровы, Сарыхозины. Погублены Никита Ка-заринов с сыном единородным Федором. Убит Михаил Морозов с сыном Иоанном и с другим юношей (имя его забыто) и с женой Евдокиею

Попытаюсь написать о побиении великих боярских родов, сколько Господь мне памяти дает. Убил царь мужа светлого в роде Челядниных Иоанна Петровича[i], уже бывшего в преклонном возрасте, погубил и жену его Марию, воистину святую, а еще раньше, когда она была молодой, отнял у нее возлюбленного сына Иоанна, князя Дорогобужского, из рода великих князей тверских, и казнил его усекновением головы. Отец Иоанна был убит в битве с казанскими татарами, когда отрок этот был младенцем и мать во вдовстве воспитала его до восемнадцати лет. О его казни прежде мельком вспоминал, в кратком описании, упомянув, что он вместе с другим известным юношей, своим двоюродным братом Федором Овчиной, был убит[ii].

Так он на того Иоанна (Челяднина) разгневался, что не только все роды его дворянских слуг погубил, замучив различными муками, но и все его земли и села - а он большую отчину имел - все пожег, сам ездя с кромешниками своими, и если находил где кого, то губил с женами и детьми, даже грудных младенцев не пощадил и, как рассказывают, ни одной скотины в живых не оставил.

О мученичестве мудрого советника его - Иоанна Шереметева - я утке в хронике своей неоднократно вспоминал. Вначале он мучил его в презлой узкой темнице с острым помостом, сделанным недостойным для христиан образом, и оковал его тяжкими веригами по шее, рукам и ногам, и к тому же еще и по чреслам толстым железным обручем, к которому приказал привесить десять пудов железа, и в такой беде мучил этого мужа, днем и ночью. Потом пришел говорить с ним - он же наполовину мертв был, едва дышал в таких тяжких оковах, лежа, поверженный на остром помосте. Царь начал спрашивать у него: «Где многое богатство твое? Скажи мне. Известно, что ты очень богат, а не нашли того, на что надеялись, в сокровищницах твоих». Отвечал Иоанн: «Цело, говорит, богатство мое и спрятано там, где уже не сможешь достать его». Царь же говорил: «Скажи мне о нем, а если не скажешь, то к твоим мукам еще прибавлю мучений». Иоанн же отвечал: «Твори что хочешь, уже близко мое пристанище». Царь же говорил: «Расскажи мне, прошу, о сокровищах твоих». Иоанн отвечал: «Даже если бы и рассказал тебе о них, то ты бы уже взять их не смог бы, так как руками убогих присовокуплены они к небесным сокровищам у Бога Христа моего». И другие мудрые ответы как философ или учитель давал он ему тогда. Он же (царь) немного умилился и приказал освободить Иоанна от тех тяжких уз и отвести его в легкую темницу, но в тот же день приказал удавить его брата Никиту, уже бывшего в летах и почтенного к тому времени боярским чином, мужа храброго и имевшего много ран на теле от варварских рук. Иоанн же потом, потеряв здоровье, прожил много лет в муках, оставил все свое имущество убогим и странным в духовный дар Христу Богу, а сам отправился в один из монастырей, приняв святой иноческий образ. И не знаю, еще и там не приказал ли царь уморить его?[iii]

Потом убит был по приказу царя двоюродный брат его жены Семен Яковлевич[iv], муж благородный и богатый, а сын его во отроческом возрасте был удавлен.

Также были убиты по его повелению мужи: греческого рода именем Хозяин, названный Тютиным[v], муж очень богатый, служивший воеводой. Он был погублен со всем своим родом вместе с женой, детьми и другими родственниками; также пострадали и другие мужи, известные и очень богатые, их всех имена не могу здесь написать, так как слишком много места потребовалось бы, поскольку их около тысячи погублено, и не только в великой Москве, но и в других великих городах и местах русских.

Потом царь разграбил богатство своего боярина Иоанна Хабарова, которое было еще праотцем его нажито, ибо они были старобоярского рода и назывались Добрынскими. Иоанн же Хабаров мало о тех сокровищах горевал, так как был человеком книжным и образованным и находил утешение в Боге. По истечении трех пет царь приказал убить его с единственным сыном из-за отчины, поскольку великие земли имел он во многих уездах[vi].

В те же годы убил мужа светлого рода Михаила Матвеевича Лыкова, вместе с ним его ближнего родственника, юношу прекрасного, в нежном возрасте, который был послан обучаться наукам за море в Германию и там хорошо овладел немецким языком и письмом, поскольку находился в учении немало лет и объездил всю землю Немецкую, затем возвратился к нам в отечество и через несколько лет принял смерть неповинно от мучителя. А у того-то Матвея Лыкова, сына Михайлова, отец его, блаженной памяти, был сожжен, пострадав за отечество, тогда когда возвращалось из Стародуба войско польское и литовское со своими гетманами, в то время немало городов северских было разорено; Матвей же тот, увидев, что не может уцелеть его город, первыми отпустил в плен жену с детьми, а потом, не желая видеть взятия города супостатами, защищал его стены с народом, и предпочли они сгореть вместе с городом своим, нежели сдать его врагу. Жена и дети его как пленники были отведены к старому королю Сигизмунду. Король же как истинный христианин приказал кормить их не как пленников, а как своих людей, разместил их в палатах и ученым докторам своим приказал обучать их дворянским наукам и латыни. Через несколько лет великие послы московские (Василий Морозов и Федор Воронцов) в Кракове упросили короля отпустить их в отечество, как говорил уже, воистину неблагодарное и не достойное тех ученых мужей, в землю лютых варваров, в которой один из них - Иоанн - попал в плен к магистру лифляндскому и погиб в темнице, достойно пострадав за отечество; а другой - Михаил - остался и стал воеводой в Ругодеве и там был убит, как сказывали, от рук этого мучителя, варварского царя[vii]. Так он, грубый и лютый варвар, не памятуя об отеческой и братской службе, воздает своим мужам, светлыми делами украшенным, верой служащим ему!

Потом погубил род Колычевых, также мужей светлых и известных, единоплеменников Шереметевым, так как их прародитель, муж светлый и знаменитый, выехал из Немецкой земли, звали его Михаилом, и говорят, что происходил он из рода княжат Решских. А побил он их, разгневавшись на дядю их Филиппа (митрополита. - Н.Э.), обличавшего его за злые беззакония, о чем я коротко дальше поведаю. И было тогда знамение от Бога, ясно явленное Иоанну Борисовичу Колычеву; чудо настоящее, как слышал я от очевидца. А было так: когда этот царь, рожденный от бесовской сожительницы, о чем я уже неоднократно писал, очень разъярился, словно на врага своего, и, сам разъезжая с кромешниками, палил земли, деревни и дворы этого Иоанна Борисовича со всеми живущими в них, тогда нашел он хоромину, как говорят, очень высокую, у них она называется повалуша, и в самых верхних комнатах ее приказал привязать этого вышеупомянутого мужа, затем в эту хоромину и в другие, рядом стоящие, согнали много народу, затворили их и несколько бочек пороху по его приказу поставили, а сам царь стал издалека, в своих полках, которые под городом стояли, ожидая, когда взорвется хоромина. Когда взорвало и разметало не только ту хоромину, но и другие, близко стоящие строения, тогда он со своими кромешниками, со всем дьявольским полком как бесноватые закричали, как на поле брани с супостатами, будто бы одержали победу, и на всех скоростях, взнуздав коней, поскакали смотреть растерзанные христианские тела, так как множество народу было связано и затворено в тех хороминах, под которые был подложен порох.

Тогда же, далеко в поле, был найден и тот Иоанн, привязанный одной рукой к бревну, целым и невредимым, сидящим на земле и прославляющим Господа, творящего чудеса, а там (в доме) был он растянут и связан по рукам и ногам. Когда кромешники узнали об этом, тогда один из них, бесчеловечный и самый лютый, быстро подъехал к нему на коне и, увидев его здоровым и распевающим псалмы благодарственные Богу, отсек ему голову саблей и принес ее как многоценный дар лютому своему царю. Он же повелел ее в кожаный мешок зашить и послать дяде его, архиепископу (тогда уже митрополиту. - ff.3.) Филиппу, заточенному в темницу, приговаривая: «Это родственника твоего голова! Не помогло ему колдовство твое!» Тех же Колычевых около десяти было в роду и среди них были храбрые и именитые мужи, некоторые из них почтены боярским чином; другие же были стратилатами[viii], а погублен был весь род их[ix].

Потом был убит по его повелению муж очень храбрый и разумный, к тому же знаток Священного Писания, Василий Разладин, роду славного Иоанна Родионовича, по прозванию Квашня. Говорят, и мать его Федосия, старая вдова, также неповинно пострадала и была многими муками мучима[x]. У нее было три очень храбрых сына: один - Василий, второй - Иоанн, а третий - Никифор; все они убиты еще в юношеском возрасте в битвах с германцами. Были они мужи храбрые и мужественные, не только прекрасные внешне, но и украшенные благими нравами. Тогда же был убит по повелению царя Дмитрий Пушкин[xi], уже в зрелом возрасте, а был он родственником Челядниным.

Затем по повелению царя был убит славный стратилат Крик Тыртов, не только храбрый и мужественный, но и знаток Священного Писания, воистину разумный человек, к тому же кроткого и тихого нрава. Был он от рождения своего чист и непорочен; в воинстве христианском знаменит и славен, на теле имел многие раны, участвуя в битвах с варварами. Еще в юношеском возрасте он, проявив храбрость при казанском взятии, лишился одного глаза. Но и такого мучитель кровопийственный не пощадил[xii].

Тогда же или несколько ранее был убит по приказу царя муж благородный Андрей, внук славного и сильного рыцаря Дмитрия Шеина из рода Морозовых, которые произошли от немцев, и вышли тогда вместе с Рюриком семеро благородных и храбрых мужей, прародителей русских княжат[xiii]. Предок его Масса Морозов был одним из тех, кто произошел от этих мужей, да и сам Дмитрий принял мученический венец от казанского царя Магмедеминя, пострадав за православие. В те же годы были убиты от него (царя Иоанна. - Н.З.) мужи того же рода Морозовых, почтенные боярским чином. Одного из них - Владимира - много лет темницей мучил, а потом погубил его, а другого, по имени Лев Салтыков, погубил с четверыми или пятью сыновьями его, бывшим еще в цветущем юношеском возрасте. Впоследствии услышал я, что Петр Морозов будто бы жив и дети Льва не все погублены, а некоторые, как говорят, остались в живых[xiv].

Тогда же были убиты Игнатий Заболоцкий, Богдан, Феодосии и другая их братия, полководцы опытные, благородного рода, говорят, что их погубили вместе со всеми родственниками[xv]. Также был погублен Василий и другие братья его с родственниками своими Бутурлиными, мужами светлыми по роду своему, бывшими родственниками вышеупомянутому Ивану Петровичу[xvi].

Был убит по его повелению Иоанн Воронцов, сын Федора Воронцова, который в молодости убил отца своего с другими мужами, о чем я уже вспоминал в своей хронике[xvii].

Потом убит по его приказу муж великого рода и очень храбрый, с женой и единственным сыном - отроком пяти или шести лет, а был этот человек из рода великих Сабуровых, и имя ему было Замятия. Его отца сестра единоутробная Соломония, преподобная мученица, была замужем за отцом Ивана IV (Василием III). О ней я в первой книге упомянул[xviii].

Погибли от него многие полководцы и ротмистры, храбрые, опытные в военном деле: Андрей Кашкаров, муж славный, имевший знаменитые заслуги, и брат его Азарий, человек разумный и сведущий в Священном Писании, погублены были[xix] с детьми и родственниками - Василием и Григорием Тетериным и другими дядьями и двоюродными братьями с женами и детьми - всем родом[xx].

В тот же год в один день погублен был весь род рязанских дворян, благородных мужей из знатных родов, людей мужественных и храбрых, украшенных славными заслугами: Данила Чулков[xxi] и другие удальцы и воеводы, вкратце сказать, погубители басурманские и защитники христианских границ, также ротмистр, знаменитый мужеством Федор Булгаков с братьями и другими родственниками. В тот же год и в тот же день, на самом Танаисе, в новопоставяенном городе воевода демонского кромешного войска, царев любовник Федор Басманов, своей рукой зарезал отца своего Алексея, преславного льстеца, а на деле маньяка (безумца) и погубителя как самого себя, так и Святорусской земли[xxii]. О боже праведный! Как праведны, Господи, судьбы твои! Что братьям готовил, то и сам вскоре вкусил!

Б те же дни был убит прежде упомянутый, славный в доброте своей, светлый по роду князь Владимир Курлятев[xxiii], и вместе с ним заклал он и Григория Степанова, сына Сидорова из рода великих бояр рязанских. А тот-то отец его, Степан, был муж прославленный в добродетелях и в богатырских делах опытен, служил много лет, аж до восьмидесяти верно и трудолюбиво империи Святорусской[xxiv].

Потом, через семь дней (после этих событий. - Н.З.) напал на тот новопоставленный город царь измаильтянский со своими царевичами с десятитысячным войском, христианские воины с ними крепко сражались, защищая город и проживающих в нем убогих христиан от наглого нахождения поганского; в той защите многие проявили мужество и в том бою были сильно ранены, некоторые же убиты погаными. Сразу после битвы или через три дня после нее случилось нечто предивное и ужасное, изумления достойное, о чем слышать очень тяжко. Произошло внезапное нападение от того прелютого зверя и Святорусской земли губителя, антихристова сына и сатанника; и так его кромешники напали на оставшихся христианских воинов, ни о чем не подозревавших, только что избавившихся от измаильтянского избиения. Они увидели их, рассказывают, прибежавших в город, вопиющих и беснующихся, рыскающих по домам и станам и выспрашивающих: «Где князь Андрей Мещерский и князь Никита, брат его, и Григорий Иоаннович, сын Сидорова (вышеупомянутому двоюродный брат)?» Слуги их показывали им свои раны, от измаильтян полученные, они же, как неистовые, видя их живыми, вскочили в дома и стали их резать заранее приготовленными мучительными орудиями, увидев же их мертвыми, поскакали к зверю своему с постыдным известием.

Подобно этому случилось и с братом моим единоплеменным, князем ярославским, по имени Андрей, по прозванию Аленкин, внуком преславного князя Федора Романовича. Случилось ему защищать земли и города Северской земли от наглого нападения супостатов, и ранен был из огненного праща и назавтра умер, а на третий день прискакали от мучителя кромешники убить его, и нашли его уже мертвым, и поскакали к зверю сообщить о том. Зверь же кровоядный и ненасытный после смерти святого подвижника отчину его и все имения отнял у его жены и детей, и переселил их в далекую от их отечества землю, и там, сказывают, погубил тоской весь род их.

Сабуровых и других, называемых Долгими[xxv], воистину великих в мужестве и храбрости, и других, Сарыхозиных, приказал со всей родней погубить[xxvi]. Говорят, что было их около восьмидесяти душ с женами, детьми и младенцами безгласными, еще сосущими грудь и на материнских руках играющими - всех их к посечению привели.

В те же годы или немного перед этим погубил знатного землевладельца именем Никита Казаринов, служившего много лет земле Святорусской, с его единственным сыном, Федором, бывшим в цветущем возрасте. А погубил его таким образом: когда послал он своих избранных палачей брать его, то тот, увидев их, уехал в один монастырь на реке Оке и там принял ангельский образ, когда же присланные кромешники начали расспрашивать о нем, он, готовясь следовать к Христу, принял Святые Таинства и, выйдя навстречу к ним, с дерзновением сказал: «Я вот он, которого ищете!» Они взяли его и привели связанным к царю в кровопийственную Слободу. Зверь же словесный, когда увидел его в ангельском чину, закричал как сущий ругатель Таинств Христианских. «Он, - кричит, - ангел: подобает ему на небо взлететь». И тотчас же приказал бочку или две пороху под один сруб поставить и, привязав того мужа, взорвать. Воистину злым произволением отца своего Сатаны устами своими правду провозгласил, как в древности Каиафа, беснуясь на Христа, невольно пророчествовал, так и ты здесь, окаянный, предрек небесное восхождение верующим во Христа, особенно мученикам, поскольку Христос страданием своим, пролитием наидражайшей крови своей небо верным отворил к воспареннию и восхождению небесному[xxvii].

И что излишне говорю? Если бы писал по родам и именам, желая оставить память добрую о мужах храбрых, знаменитых и благородных по роду, то в книгу бы не вместилось все, а что скажу о тех, чьи имена из-за несовершенства памяти человеческой погрузились в забвение? Но имена их лучше, чем в человеческих книгах, записаны в приснопамятных, и ни малейшие их страдания незабвенны перед Богом, воздаятелем благим и сердцевидцем, тайным испытателем всех.

После тех всех уже поименованных убит был по его повелению муж в роду славный, боярин царя, из избранных родов, Михаил Морозов, восьмидесяти годов, с сыном Иоанном, с младенцами и другими юношами, их имена уже забыл, с женой его Евдокией, которая была дочерью князя Дмитрия Вельского, близкого родственника короля Ягайло.

И воистину говорят, она, во святом жительстве пребывающая, затем мученическим венцом с мужем своим возлюбленным вместе украсилась, поскольку они вдвоем пострадали от мучителя[xxviii].

Оцифровка и вычитка -  Константин Дегтярев, 2003

Публикуется по изданию: А. М. Курбский «История о великом князе Московском» // УРАО, 2001
© Золотухина Н.М., составление, вступительная статья, комментарии
© УРАО, издание