|
Денисов Адриан Карпович Записки донского атамана Денисова
VI. Ночной поход Суворова на Турин. — Опасение за фельдмаршала. — Разговор у фонтана. — Денисов выносит главнокомандующего из-под выстрелов в безопасное место. — Занятие Турина. — Бомбардировка Стр. 301 Союзная армия двинулась к Турину; небольшой корпус наблюдал за Тортоною и Алессандриею. Поход на Турин совершен беспрепятственно. Фельдмаршал ехал с двумя или тремя лицами в двухместной старинной карете. Он пригласил в карету Денисова, который и занял место одного из вышедших. Это было утром, часу в девятом или в десятом; день был очень жаркий. «Нам так было тепло, что я тотчас весь спотел. Его сиятельство, при глубокой мысли, что ясно из лица его было видно, хотел, казалось, и смеяться своему положению, особо когда австрийцы с любопытством смотрели на его экипаж и многочисленную компанию в оном. Нам надобно было выдерживать всю форму строгого гарнадира, дабы и малейше не покачнуться головою, а в противном случае оную можно было разбить о другую. К нашему утешению, недолго оставались мы в сем положении; фельдмаршал и сам, видно, наскучил оным, а может, жалея и нас, велел остановить карету, вышел из оной, сел на добрую свою лошадь и поехал верхом. Мы все с радостию сделали то ж. Войска шли медленно по случаю жары и пыли. Суворов, желая объехать войско, поворотил в сторону, дал шпоры лошади, чем и принудил ее прыгнуть чрез довольно широкий ров — каковыми все в том краю с обеих сторон большие дороги обрыты. Сопровождавшие его удивились и испугались, ибо в том месте ров был глубок, а Суворов оглядывался на них. Видя, что Суворов оглядывается на нас, я вообразил, что мне, как казаку, достанется более. При сей мысли, приготовя свою лошадь доброю плетью и поворотя ее ко рву, я дал ей свободу. И хотя моя лошадь довольно легкая и не слабая была, но не перенесла одну заднюю ногу, несколько повихнулась на бок, однако не упала. Стр. 302 Мы ехали, не останавливаясь, часа четыре. Проехали один небольшой городок; в другом прекрасном (городке) фельдмаршал в одном доме остановился. Мы все были очень рады, велели показать нам квартиры, но, увидя в лавках апельсины и другие фрукты, вошли в оные и, купя, зачали лакомиться, оставаясь в том положении около часу, и утешались разными видами, воображая, что отдохнув более, мы позабавимся. Как вдруг при этом воображении слышим, что фельдмаршал сам кличет: «На конь!» Торопливо кинулись мы к лошадям и видим, что он один, с двумя или четырьмя казаками, уже едет. Мы все, во все ноги, пустились догонять его. Войска все уже оставались назади. Итак, его сиятельство князь (граф) Суворов с штатом, из четырех или пяти особ состоящим и около десяти человек казаков конвоем, ехал по самой большой дороге к Турину. Город сей был занят в это время сильным неприятельским войском, самым передовым авангардом. У нас ни одного из жителей не было проводника. При сумерках встрелся с нами казак, который был послан к одному чиновнику, сбился с дороги и ничего о городе Турине и о неприятеле не знал. Наступила ночь, довольно светлая. Фельдмаршал ехал, не останавливаясь. Нам встречались прекрасные строения, колонны мраморные и другие дорогие (дорогою?) виды, почему заметил я князю Андрею Ивановичу Горчакову, как старшему, что можем легко отдать в плен фельдмаршала, что его надо о сем предупредить и остановить; но он сказал: — Не смею. Тогда я отважился доложить его сиятельству: — Войска далеко сзади. Легко может, что вы кому-нибудь нужны и вас не могут найти. Нужно несколько вам отдохнуть. — В такую прекрасную ночь жаль спать, — отвечал Суворов и, указывая на летающих во множестве с огненными искрами червячков, сказал: — Видел ли ты когда-либо такую прекрасную иллюминацию? При одном прекрасном фонтане, видя, что он не останавливается и едет дальше, и при воображении, что он в опасность вдается, заехал я ему вперед, поворотил против его свою лошадь боком и решительно сказал: — Ваше сиятельство! Далее не пущу, и ежели что в особенности вам надо, то я один выполню. Он остановился и просил меня такими словами: — Пожалуй, Карпович, пусти! Я с твердостью отвечал, что это не может быть. Тогда он сказал: — Что ж будет делать генерал Шателер? Стр. 303 — А где полагаете должен он быть? — спросил я, ибо ничего о нем прежде не слышал. — Он впереди, — отвечал его сиятельство<...>. Фельдмаршал оставался в своей квартире несколько часов, как вдруг, не помню (кто), прискакал и донес фельдмаршалу, что нечаянно австрийцы въехали в город и весь заняли, кроме цитадели. Один австрийский кавалерийский полковник с тремя (или) четырью эскадронами был послан вбок города; взъехав на горку, он видит, что французского войска нет в оном, расчислил, что оное в цитадель убралось и что оставлены против его находящиеся ворота, решился оными овладеть. Обдумав хорошенько и для всего приготовя свои войска, полетел к оным, выломал запоры, отворил и въехал прежде чем французы узнали, а за ним и ближайшие войска взошли и несколько их (французских) офицеров нашли спокойно сидящих в своих квартирах. Фельдмаршал тот же день просто въехал в город, остановился в одном большом доме, в нижнем этаже, и мне приказал быть при нем. Остаток дня прошел без всяких новостей, и мы легли покойно; но около полуночи я услышал большой звук и шум: вскакиваю, бегу вниз, как я был в третьем этаже, и вижу страшную тревогу во дворе, где у двух или трех человек ядрами оторваны были руки или ноги и несколько побито лошадей. Я вспомнил, что, может быть, и фельдмаршал, хотя в горнице, но в опасности; бегу искать его и нахожу спокойно лежащего на постели, — или каналы, не помню, — в горнице, у которой, в ту сторону, откуда летят ядра и бомбы, окошко было на улицу и отворены ставни. Я так от виду сего испугался, что довольно громко закричал: — Бога ради, Ваше сиятельство, встаньте и выйдите из этой горницы. Он проснулся или и не спал; несколько привстал и спросил: — Что ты, Карпович? Я ему сказал, что сильно по городу из цитадели бомбардируют и что весьма метко целят в этот дом, во дворе которого людей и лошадей много ранено и убито. Он несколько на меня поглядел и сказал: — Оставь меня: я спать хочу. И лицом к стене обернулся и лег, а я вышел. Немного оставался он покоен, позвал дежурного генерала и других нужных чиновников к себе и немедленно отправил парлемонтера сказать французскому генералу, что жители невинны и чтоб он оставил их в покое, а в противном случае принудит его к тому; почему скоро все и утихло». Полное соответствие текста печатному изданию не гарантируется. Нумерация вверху страницы. Разбивка на главы введена для удобства публикации и не соответствует первоисточнику. |
