Оглавление

Предисловие

П.Н. Грюнберг

Сыны Бородина, о кульмские герои!

Я видел, как на брань летели ваши строи;

Душой восторженной за братьями спешил.

Почто ж на бранный дол я крови не пролил?

Почто, сжимая меч младенческой рукою,

Покрытый ранами, не пал перед тобою

И славы под крылом наутре не почил?

Почто великих дел свидетелем не был?

А. С. Пушкин. «Александру», 1815 год

Общеизвестно — граф Александр Христофорович Бенкендорф занимает в истории пушкинской жизни немаловажное место. Достаточно значительно и его место в российской истории пушкинской поры. Пушкинское же время началось, когда смертоносный вихрь, охватив Европу и почти весь мир, обрушился на Россию «грозой двенадцатого года». Отечественная война, непосредственно перешедшая в зарубежные походы 1813—1814 гг., стала началом нового времени России, началом ее новой великой культуры, а ее олицетворение для нас — гений Пушкина. События 1812 года, великого года России, были первыми и, наверное, самыми сильными патриотическими и гражданскими переживаниями для отрока Пушкина и его лицейской братии, переживаниями чистыми, незамутненными сомнительными, привнесенными искусителями, политическими страстями и пристрастиями.

Тогда, в 1812 году, как вспоминал поэт:

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались,

Завидуя тому, кто умирать

Шел мимо нас...

(«Была пора: наш праздник молодой...», 1836 год)

Среди тех, кто вел в сраженья «старших братьев» пушкинских ровесников, был человек, чье имя известно нам с детских лет в числе имен «гонителей Пушкина и организаторов его убийства»[i], — тезка поэта, полковник, затем генерал, Александр Бенкендорф. Перед нами несколько десятков написанных им страниц — краткое повествование о тех событиях великого года России, коим он был прямым или косвенным свидетелем. Что же представляют собой «Записки Бенкендорфа»? И имеют ли они ныне право быть в числе источников по истории Отечественной войны 1812 года и истории России этого времени в целом, а также право на какое-то место в современной пушкинистике? Или ими нужно пренебрегать и сейчас так же, как пренебрегают уже почти сто лет со времени их первой публикации?

Нет нужды давать собственные оценки, когда уже имеются оценки достаточно точные и убедительные. Обратимся к мнению (не новому, ему уже двадцать лет «отроду»), авторитетного ученого, историка-источниковеда Андрея Григорьевича Тартаковского. В своей работе «1812 год и русская мемуаристика. Опыт источниковедческого исследования» (М., 1980, с. 43) он пишет: «Богатейшее мемуарное наследие оставили после себя (следует два, три имени. — П. Г.)... и А. X. Бенкендорф. ...оно не подвергалось изучению». Характеризуя неопубликованные к 1980 г. мемуары по теме 1812 года, А. Г. Тартаковский говорит: «они почти не содержат, кроме записок Бенкендорфа и... (следуют еще две позиции. — П. Г.) обширных по размерам... повествований, которые охватывали бы крупные периоды наполеоновских войн» (Там же, с. 98). Наконец, А. Г. Тартаковский называет «Записки Бенкендорфа», и из всех мемуаров только их, «мемуарно-историческим сочинением». Определение весьма емкое и точное. Ибо чтение «Записок» убеждает в этом полностью. Перед нами не только и не столько воспоминание об участии автора в великих и грозных событиях. «Записки Бенкендорфа» вмещают краткое повествование обо всем 1812 годе, и рассказ об увиденном и пережитом, и осмысление событий, и характеристики действующих в них сил и лиц. Многие свидетельства мемуариста — о разных сословиях, о некоторых общественных явлениях — уникальны и подтверждают правоту Пушкина, который написал в «Рославлеве» — «общество было гадко».

О военной стороне мемуаров. Отметим главное. Перед нами воспоминания, принадлежащие перу офицера Императорской Главной Квартиры, причем довольно осведомленного о ее деятельности в начале войны в качестве главного военного штаба России. Это видно из того, как пишет автор о начальных военных действиях. Бенкендорфу принадлежит описание рейда отряда Винценгероде в глубь занятой французами Белоруссии, а также боя под Звенигородом. Важен и рассказ о том, что происходило под Москвой в дни, когда в ней была Великая армия, об освобождении Москвы и ее состоянии после ухода неприятеля.

Свидетельства Бенкендорфа и его суждения о кампании 1812 года тем более ценны, что они имеют весьма раннее происхождение. Это одни из первых по времени создания столь содержательные мемуары участника войны. История их появления такова. В 1817 году в Петербурге при штабе Гвардейского корпуса стал издаваться «Военный журнал», и в одном из первых его выпусков появились «сообщения» 6 действиях отряда генерала Винценгероде в 1812 году, с указанием на их происхождение от А. X. Бенкендорфа. Эти «сообщения» соответствуют содержанию II и III глав «Записок» о 1812 годе, но исключительно в части, посвященной военным действиям. Отсутствуют все «отступления» от собственно военной темы, зато всюду приводятся численность войск, боевые потери и пр.

Подобная публикация в стиле «die erste Kolonne marschiert» соответствовала назначению издания. Перевод («Записки» написаны на французском языке), весьма точный, но рутинный и сухой, принадлежит редактору журнала Федору Глинке[ii].

Отметим, что сопоставление «Записок» с публикацией сокращенных и адаптированных глав в «Военном журнале» наглядно подтверждает определение «Записок» не только как военных мемуаров, но как мемуаров о войне, что по содержанию неизмеримо шире и универсальнее. В том же 1817 году «Военный журнал» опубликовал «сообщение» Бенкендорфа о действиях его отряда в Голландии в конце 1813 года, очевидно, также адаптированное.

После этого «Записки Бенкендорфа» о 1812 и 1813 гг. исчезают и появляются уже в начале XX века. Видный военный историк генерал-майор В. И. Харкевич[iii] опубликовал «Записки» — текст французского оригинала и его перевод — в одном из сборников мемуаров и дневников участников Отечественной войны 1812 года, выпущенном им в Вильно в 1903 году. Перевод обладает безусловными достоинствами и вполне передает «дух» оригинала; его предположительно можно приписать издателю, поскольку имя переводчика не указано. Харкевич определил раннее происхождение «Записок» — 1816—1817 годы (он считает публикации в «Военном журнале» адаптированными главами основного текста «Записок»). Можно предположить, что «Записки» созданы в связи с пожеланиями Федора Глинки. Создавались они спонтанно, автор над ними не «работал», о чем свидетельствуют некоторые ошибки и неточности в отношении эпизодов войны, к которым мемуарист непосредственного отношения не имел; подобные «накладки» были бы исправлены при повторном обращении автора к своему тексту.

Отметим определенные литературные достоинства «Записок». Это касается и языка, и стиля — все кратко, ясно, зримо, никаких излишеств, нет претензий на изысканность; это вполне добротная «французская» проза, делающая честь ее автору, не почитавшему себя литератором.

И вот, с самого начала XX века о «Записках Бенкендорфа» — почти ни слова. В юбилейный 1912 год появился лишь повтор рассказа о походе в Голландию, правда, как отмечает А. Г. Тартаковский, «по иной рукописи», т. е. не копия с адаптации «Военного журнала», а перевод оригинала. В 1938 году Е. В. Тарле[iv] в книге «Нашествие Наполеона на Россию. 1812 год» эффектно использовал один убедительный пассаж из «Записок». И все. Более о «Записках» не упоминали вплоть до 1980 года, когда им дал справедливо высокую оценку А. Г. Тартаковский, что, впрочем, нисколько не повлияло на судьбу «Записок», они остались по-прежнему не востребованы. Причина очевидна. Уже давно в обществе возобладало отношение к Бенкендорфу, основанное исключительно на доминирующей политической тенденции. Впрочем, и вся история, и населяющие ее люди стали трактоваться не в поиске исторической истины, а исключительно с прогрессивных «политических платформ». Если бы содержание «Записок» работало на образ Бенкендорфа — «сатрапа», «крепостника», человека бездушного, бессовестного и коварного, каковым его подают многочисленные «единственно верные» идеологи, то, будем уверены, цитаты из «Записок» переходили бы из книжки в книжку, за них боролись бы авторы подобных трудов.

Для пишущего по-французски русского немца Бенкендорфа Россия — такая же родная земля, Москва — такая же священная столица, как и для исконного населения, святыни народа России — это и его святыни (что справедливо и для командира Бенкендорфа, барона Винценгероде[v], который даже и русским подданным не был, а пошел, не зная страха, спасать подготовленный к взрыву Кремль). «Записки Бенкендорфа» свидетельствуют о том, что Россия, Москва и их святыни были святы и для многих из тех, кто пришел тогда служить из разных стран и кто служил им своей кровью отнюдь не из «классовых интересов», не по некоей врожденной «контрреволюционности». Бенкендорф был не из тех «немцев», что, как писал Лев Толстой, «приехали нас учить», и не из тех, «произвести» в которые просил Императора язвительный А. П. Ермолов[vi]. Немец по происхождению, полковник Бенкендорф принадлежал к российской военной аристократии и честно, как воины из всех сословий, своей жизнью служил России и ее Императору. И нелепо предполагать, что тогда Россию могли защитить люди, служившие иначе.

Один из выдающихся современных богословов-историков как-то сказал: «Нужно приникать к источникам нашей истории и не судить о ней по легкомысленным наветам историков-публицистов двух последних веков»[vii]. Одним из множества источников, обойденных вниманием нашей исторической публицистики, являются и «Записки Бенкендорфа». Пусть о них судят читатели, — они имеют на это все права. Кому-то они будут не по нраву, кто-то увидит в них писания «аристократа-монархиста», кто-то откроет в них новое знание о прошлом, о том времени, что для нашей культуры есть время Пушкина, кто-то узнает новое о его «гонителе» и «убийце» и будет сожалеть, что жестокие обстоятельства воспрепятствовали иному, нежели оно было, общению генерала и поэта.

Краткие биографические сведения об авторе «Записок Бенкендорфа»

Русские Бенкендорфы происходят от некоего Андрея Бенкендорфа, переселившегося в XVI веке из Бранденбурга в Лифляндию и бывшего «королевским комиссаром в Риге». Дед, Иван Иванович (Иоганн Михаэль) Бенкендорф (1720—1775) — генерал-поручик, обер-комендант Ревеля. Его супруга, София Ивановна (в девичестве Левенштерн, 1723—1783), была воспитательницей старших детей цесаревича Павла Петровича — будущего Императора Александра и Великого Князя Константина. Отец, Христофор Иванович (1749—1823) — генерал от инфантерии, военный губернатор Риги. В 1770—1771 гг. участвовал с отличием в Первой русско-турецкой войне. В 1799 г. вышел в отставку и удалился в имение под Ревелем. Мать — баронесса Анна Юлиана Шиллинг фон Канштадт (даты в родословной Бенкендорфов: 1759 — после 1830, даты Русского биографического словаря 1744—1797 представляются менее вероятными) — подруга детства Императрицы Марии Федоровны, с которой вместе прибыла в Россию.

Александр Христофорович Бенкендорф родился в 1783 г. (реже встречается дата, указанная в родословной, — 23 июня 1781 г.). Воспитывался в пансионе аббата Д. Ш. Николя[viii]. Службу начал в 1798 г. унтер-офицером Лейб-гвардии Семеновского полка, в том же году — прапорщик, флигель-адъютант Императора Павла I. В 1802 г. назначен в свиту генерала Г. М. Спренгпортена[ix] в его поездке по России с секретной инспекционной миссией. В 1803—1804 гг. в Грузии, участвовал в войне с Персией, «был у князя Цицианова»[x]. Отличился при «взятии форштадта крепости Гянджи»[xi] и «в сражении с лезгинами», награжден орденами Св. Анны 4-й ст. и Св. Владимира 4-й ст. В 1804 г, командирован на остров Корфу к генералу Р. К. Анрепу[xii], где формировал батальоны греческих и албанских добровольцев («Албанский легион») для экспедиции в южную Италию в предстоящей войне с Францией. В прусской кампании 1806—1807 гг. состоял при дежурном генерале графе П. А. Толстом[xiii], отличился в сражении при Пройсиш Ойлау[xiv], награжден орденом Св. Анны II ст. В 1807—1808 гг. уже в чине полковника был в посольстве графа П. А. Толстого в Париже. В 1809 г. «охотником», т. е. добровольцем, отправился на Дунай, в войска, действовавшие против турок. В 1811 г. под Рущуком отличился, возглавив решительно повлиявшую на ход сражения атаку Чугуевского уланского полка (по другой версии, Кинбурнского драгунского полка), за что награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. По возвращении в Петербург — в свите Императора Александра I, его флигель-адъютант. В составе Императорской Главной Квартиры[xv] начал кампанию 1812 г. Выполнял исключительно важные поручения, связывая Императора Александра I и главнокомандующего Второй Западной армией Князя П. И. Багратиона[xvi]. Затем командовал авангардом «летучего корпуса» генерал-адъютанта барона Винценгероде, отличился в рейде к Полоцку, в боях под Велижем и Звенигородом. Во время оккупации французами Москвы в действиях на Петербургской и Волоколамской дорогах его отряд захватил около 8000 пленных. 10 октября 1812 г. с боем вошел в покидаемую противником столицу, где захватил «3000 пленных и 30 орудий». В октябре 1812 г. временный военный комендант Москвы до прибытия властей. Затем в походе до Немана с отрядом генерала П. В. Голенищева-Кутузова[xvii] взял в плен трех французских генералов и около 6000 солдат. Генерал-майор. В кампании 1813 г. отличился при Темпельберге (орден Св. Георгия 3-й ст.), при взятии Люнебурга (орден Св. Анны 1-й ст.), при Гросс-Берене. В битве «тысячи народов» при Лейпциге командовал кавалерией корпуса барона Винценгероде. Во главе отдельного отряда совершил поход в Голландию, занял Амстердам, Утрехт, Роттердам, Бреду, Мехельн и другие города и крепости. В 1814 г. командовал кавалерией отряда графа М. С. Воронцова[xviii] в сражениях при Краоне и Лаоне, сражался при Сен-Дизье. Был награжден прусским орденом Pour le merite («За заслуги»), Большим крестом ордена Шведский меч и др. орденами. В 1815 г. — командующий уланской бригадой, в 1816 г. назначен командиром 2-й драгунской дивизии. В 1816 г. вступил в масонскую ложу «Amis reunis», в 1818 г. перестал ее посещать. С 1819 г. — начальник штаба Гвардейского корпуса, генерал-адъютант Императора. В мае 1821 г. представил Императору Александру I записку о «Союзе Благоденствия», составленную библиотекарем штаба Гвардейского корпуса М. К. Грибовским, предлагал «устранить главных его членов». Доклад был «оставлен без последствий», но некоторое его влияние на последовавшее вскоре запрещение тайных обществ в России нельзя исключить. С декабря 1821 г. — генерал-лейтенант, командир 1-й кирасирской дивизии.

Во время наводнения 1824 г. вместе с военным генерал-губернатором Петербурга графом М. А. Милорадовичем[xix] возглавил борьбу с бедствием и его последствиями (см. примечание А. С. Пушкина в «Медном всаднике»).

А. С. Грибоедов в «Частных случаях Петербургского наводнения» пишет: «...В эту роковую минуту государь явился на балконе. Из окружавших его один сбросил мундир, сбежал вниз, по горло вошел в воду, потом на катере поплыл спасать несчастных. Это был генерал-адъютант Бенкендорф. Он многих избавил от потопления, но вскоре исчез из виду, и во весь день о нем не было вести»[xx]. В его ведении был Васильевский остров, наиболее пострадавшая часть столицы, где он, временный военный губернатор этого района Петербурга, своими действиями приобрел авторитет и уважение всех слоев обитателей.

14 декабря 1825 года на Сенатской площади был в свите Императора Николая I. Активного участия в событиях не принимал. В ночь на 15 декабря начальствовал на Васильевском острове и своевременным распространением манифеста предотвратил столкновение с войсками населения, не извещенного об отречении от престола Вел. Князя Константина Павловича. Член следственной комиссии по делу декабристов. Многие декабристы (М. А. Фонвизин, Н. И. Лорер и др.) вспоминали о нем с уважением[xxi], другие (М. С. Лунин) иначе.

25 июля 1826 г. назначен начальником Главной Императорской Квартиры, а также начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, шефом корпуса жандармов, с 6 декабря 1826 года — сенатор. Во время русско-турецкой войны 1828—1829 гг. в свите Императора Николая I был при Браилове, при Шумле «командовал двумя кареями», охранявшими ставку Императора, участвовал во взятии Варны. В 1829 г. — генерал от кавалерии, награжден орденом Св. Владимира 1-й ст., член Государственного Совета. С 1832 г. — граф, в 1834 г. — орден Св. Андрея Первозванного. Со времени похода 1828 г. по 1837 г. сопровождал Императора Николая I во всех его поездках и путешествиях по России и Европе. Скончался 23 августа 1844 года по пути в Россию из Бадена, где был на лечении. При сообщении о его смерти Николай I сказал так: «Он ни с кем меня не поссорил, а примирил со многими».

У А. X. Бенкендорфа были брат Константин Христофорович, кавалерийский генерал и дипломат[xxii], и три сестры. Младшая — Дарья Христофоровна (1785—1857), статс-дама, известная княгиня Ливен. Будучи супругой князя Христофора Андреевича Ливена[xxiii], посла в Берлине и в Лондоне, она занимала видное положение в мире политики. Имела влияние на «сильных мира сего», в частности, на князя Меттерниха[xxiv] (что послужило основанием для сплетен, до сих пор бытующих в «исторической публицистике»), и, соответственно, на течение дел в европейской политике в конце царствования Александра I и в начале царствования Николая I.

А. X. Бенкендорф был женат (с 1817 г.) на вдове генерал-майора П. Г. Бибикова Елизавете Андреевне (урожденная Донец-Захаржевская), скончавшейся в 1857 г., и имел трех дочерей — Анну Александровну (замужем за графом Аппони, австрийским послом в Баварии, затем в Пьемонте), Марию Александровну (супруга князя Григория Петровича Волконского, гофмейстера Двора) и Софию Александровну (во втором браке за князем Сергеем Викторовичем Кочубеем).

* * *

Текст «Записок Бенкендорфа» приводится по изданию: «1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Материалы Военно-ученого архива Главного штаба». Составитель генерал-майор В. И. Харкевич. Выпуск II. Вильно, 1903, с. 53—138. Публикуемый текст «Записок Бенкендорфа» об Отечественной войне 1812 года полностью соответствует французскому оригиналу и переводу, опубликованным В. И. Харкевичем в 1903 году. Сохранены абзацы, написания некоторых слов с прописной буквы, но орфография — современная. Пунктуация оригинала сохранена, за исключением явно излишних знаков — они сокращены. Деление на главы принадлежит В. И. Харкевичу, хотя сама структура мемуаров подразумевает подобное деление, о чем говорит наличие соответствующих интервалов и отчерков в рукописной копии. Каждая глава в переводе 1903 года предваряется «легендой», кратким изложением ее содержания, что сохранено и в настоящем издании.

«Записки Бенкендорфа» — не авторское название мемуаров. Это их устоявшееся название, появившееся с тех пор, как о них стало известно в обществе. Вскоре после кончины автора вышла в свет краткая биографическая статья о нем в «прибавлении к части осьмой» «Военного энциклопедического лексикона, издаваемого обществом военных и литераторов» (СПб., 1844, с. 1—3). В ней сказано: «Должно упомянуть еще, что он имел во всю жизнь обыкновение составлять записки о служении своем, также и о важнейших событиях ему современных. Изданные в свет записки сии составят драгоценный материал для истории». Это первое известие о мемуарах графа Бенкендорфа интересно не только справедливо высокой оценкой их значения «для истории». Именно с этой статьи ведет свое начало устоявшееся наименование мемуаров — «Записки». Истинное (французское) наименование — Memoires du comte Alexandre Benkendorf General cavalerie, Aide de Camp General de S.M.E. 1'Empereur de Russie — позднее, относится к 1830-м гг. Возможно, оно не принадлежит самому графу, но появилось при его жизни. Этим наименованием снабжены писарские копии фрагментов, сделанные по просьбе отдельных лиц (А. И. Михайловского-Данилевского и др.). Через двадцать лет после кончины графа появилась первая публикация из «Записок» во втором номере бартеневского «Русского архива» за 1865 год (столбцы 1167—1180). Публикация содержала фрагмент из «Записок» в переводе барона Модеста Андреевича Корфа (лицейского однокашника Пушкина). Фрагмент содержит описание приключений Императора Николая I и его свиты в поездке летом 1836 года по восточным губерниям Империи. Барон М. А. Корф в письме П. И. Бартеневу от 8 января 1865 г. сообщал: «Записки его, о существовании которых не только Император Николай I, но и все близкие и даже родные графа узнали лишь после его смерти, были ведены на французском языке и содержат в себе множество таких подробностей, анекдотов и пр., которые иначе не сохранились». Барон М. А. Корф был не прав — «Записки» были давно известны по копиям фрагментов, хотя и весьма узкому кругу лиц (Император и избранные военные). Корф приводит и небольшой фрагмент о пожаре Зимнего дворца в 1837 году, на которых «Записки» обрываются.

Известные копии значительных фрагментов «Записок» с большими завершенными сюжетами либо снабжены повторением общего авторского названия мемуаров, либо не имеют его вовсе. В настоящем издании они даны с соответствующими их содержанию заголовками, принадлежащими публикаторам.

Около 1865 года известный своей язвительностью князь П. А. Вяземский, ознакомившись с копией некоторых фрагментов «Записок», написал следующую эпиграмму:

Вот как, прочтя сии записки, О сочинителе сужу: Был генерал он всероссийский, Но был ли русский не скажу.

(РНБ, Отдел рукописей, ф. 1123, № 276)

В стишке князя Вяземского заключено противоречие. Вряд ли тот, кто — «всероссийский», может быть «нерусским»; только если «русскость» понимать узко и примитивно, вне подлинной исторической обусловленности этого понятия, не «по-пушкински». Князь Вяземский хотел съязвить, но получилась весьма емкая, лапидарная характеристика графа Бенкендорфа, она звучит утверждающе, почти как дифирамб: «Был генерал он всероссийский» (параллель с понятием «император всероссийский» и местом графа при императоре). Так рука пушкинского друга, помимо его воли, возвысила автора «Записок», признав его всероссийский масштаб и значительность, которые будет справедливо перенести и на его мемуары.



[i] Сие обвинение написано рукою Э. Г. Герштейн (см. «Литературное наследство», тт. 45—46, с. 426). Подобные утверждения выходили из-под пера многих достойных историков и литературоведов просто «по привычке». Причастность Бенкендорфа к «травле» перед дуэлью и к убийству поэта для них была некой аксиомой. В силу «презумпции виновности» из-под пера иногда выходит нечто совсем замечательное.

Вот фрагмент «судебного определения», написанного П. А. Висковатым: «Хотя обе интриги (приведшие к смерти Пушкина и Лермонтова. — П. Г.) никогда разъяснены не будут, потому что велись потаенными средствами, но их главная пружина кроется в условиях жизни и деятельности характера (sic!) графа Бенкендорфа» (П. А. Висковатый. М. Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество. М., 1987, с. 364—365). И все же не историки и литературоведы учинили беззаконие — вынесение приговоров по необоснованным обвинениям. Это было в «духе времени». К ним применимы пушкинские слова о том шекспировском герое, что «был не ревнив, а был доверчив». Клеветники же, как и Яго, пребывают всегда «за кулисами».

[ii] Федор Николаевич Глинка (1786—1880) — видный литератор, поэт и журналист, общественный деятель. В молодости офицер, участник войны с Францией в 1805 г., Отечественной войны и зарубежных походов1812—1814 гг., адъютант генерала М. А. Милорадовича. Автор известных «Писем русского офицера», первого крупного мемуарно-исторического произведения о событиях 1812—1815 гг. В 1817—1819 гг. редактор «Военного журнала». По его замыслу в программу этого издания должны были войти воспоминания военачальников русской армии о недавних событиях европейских войн. Весьма вероятно, что «заказ» Ф. Н. Глинки на «сообщения», опубликованные в «Военном журнале», послужил поводом к написанию всего текста «Записок Бенкендорфа». Член «Союза благоденствия». Председатель«Вольного общества любителей российской словесности». Удостоился пушкинских эпиграмм («Кутейкин в эполетах», «Фита»).

«Военный журнал» — под этим названием в разное время выходили три издания. Речь идет о ВЖ, издававшемся в СПб. в 1817—1819 гг. при штабе Гвардейского корпуса. Всего вышло шесть выпусков, предваряемых «Кратким начертанием Военного Журнала», в котором третьим пунктом программы обозначено «обозрение различных обстоятельств Отечественной войны 1812 года» и заграничных походов.

[iii] Владимир Иванович Харкевич (1856—?) — генерал-майор, военный историк. Автор ряда работ по вопросам боевых действий в период Отечественной войны 1812 г. Подготовил и издал сборник «1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников» в четырех выпусках, Вильно, 1900—1904 гг. В нем многие ценные материалы были впервые опубликованы и с того времени более не переиздавались. Во втором выпуске были изданы «Записки Бенкендорфа» о 1812 годе.

[iv] Евгений Викторович Тарле (1874—1955) — историк, действительный член АН СССР с 1927 г., лауреат трех Сталинских премий. Обладал превосходной школой, значительным писательским талантом. Автор широко популярных книг («Наполеон», «Талейран» и др.) по истории наполеоновской эпохи. Определенное место в его работе занимало изучение истории 1812 года. В его трудах огромная эрудиция, образованность и безусловный дар большого ученого-историка проявились не менее, чем качества тенденциозного «исторического публициста», что во многом объясняется «обстоятельствами времени».

[v] Барон Фердинанд Федорович Винценгероде (1770—1818) — герой войны 1812 г. и заграничных походов. Происхождением из герцогства Гессенского, родился в Аллендорфе. Сын адъютанта герцога Фердинанда Брауншвейгского. Первая кампания — против Франции в 1793 г. С 1797 г. на русской службе, майор Орденского кирасирского полка. В том же году вступил в брак с графиней Еленой Андреевной Ростворовской. В 1798 г. — подполковник Лейб-Гвардии Измайловского полка и адъютант Великого князя Константина Павловича, вместе с которым участвовал в Итальянском и Швейцарском походах А. В. Суворова. С 1800 г. — генерал-майор и с 1802 г. — генерал-адъютант. В 1805 г. отличился во многих боях с французами, при Шенграбене дезориентировал маршала Мюрата сообщением о перемирии и выиграл для Князя Багратиона перед неравным боем несколько часов. Непримиримый противник Наполеона, Винценгероде в 1809 г. перешел на австрийскую службу, в сражении при Асперне был ранен, получил чин австрийского фельдмаршал-лейтенанта.

В 1812 г. вернулся в Россию, получил назначение сформировать и возглавить отдельный вспомогательный корпус в Смоленске, но вскоре получил в командование «летучий отряд», с которым совершил экспедицию в глубь оккупированной Белоруссии и установил связь с войсками, прикрывавшими направление на Петербург. В главную армию прибыл сразу после Бородинского сражения. Задержал у Рузы и в бою при Звенигороде движение на Москву сильной группировки неприятельских войск. Во время оккупации Москвы прикрывал со своим отрядом дороги из Москвы на Петербург, Ярославль, Владимир, Волоколамск. Утром 10 октября 1812 г. отправился в оккупированную Москву, чтобы предотвратить подготовленный взрыв Кремля. Был схвачен недалеко от дома генерал-губернатора на Тверской улице. Наполеон грозился его повесить, считая своим подданным (Гессен, родина Винценгероде, входил в Рейнский союз, чьим протектором был Наполеон). Александр I объявил, что за жизнь вероломно захваченного — парламентеры в плен не берутся — русского генерала заплатят своей жизнью пленные французские военачальники. Винценгероде был отправлен во Францию, освобожден на дороге из Минска в Вильно (между Тихочином и Минском) казаками урядника Дудкина из отряда генерал-адъютанта графа А. И. Чернышева. Орден Св. Александра Невского и чин генерал-лейтенанта — за 1812 год. Получил в командование отдельный корпус. Под Калишем 1 февраля 1813 г. разгромил 7-й армейский корпус генерала Ренье, взяв в плен командира и большинство офицеров. Кавалер ордена Св. Георгия II степени. В «битве народов» при Лейпциге командовал армейским корпусом, за отличие получил чин генерала от кавалерии. В 1814 г. взял приступом Суассон, сражался при Лаоне и Сен-Дизье. По окончании войны командовал 2-м пехотным корпусом на Волыни, затем Литовским корпусом. В мае 1818 г. поехал на лечение в Германию и 18 июня скоропостижно скончался «от удара» в Висбадене. Пользовался уважением Императора Александра I, М. И. Кутузова, М. Б. Барклая де Толли. Человек, по отзыву декабриста Князя С. Г. Волконского, «высоких нравственных качеств и примерной честности».

[vi] Алексей Петрович Ермолов (1777—1861) — выдающийся военный и государственный деятель. Брат одного из екатерининских фаворитов. Участник польской кампании 1794 г. и французских кампаний 1805 и 1806—1807 гг. В1812 г. генерал-майор от артиллерии, начальник штаба Первой Западной армии. Вел усиленную интригу против своего начальника главнокомандующего армией М.Б. Барклая де Толли, играя на струнах узко толкуемого русского патриотизма, что не мешало ему позже интриговать против Кутузова. Обладал высокими качествами боевого командира, сочетавшимися с жестокостью к мирному населению. Командующий Грузинским (Кавказским) корпусом и главнокомандующий на Кавказе в 1816—1817 гг. Его карательный поход в Чечню, в котором поголовно уничтожалось население, обернулся для России длительной Кавказской войной, а его дальним отголоском можно считать и современные события в этом регионе. Небезынтересно впечатление Пушкина от общения с Ермоловым, оно неоднозначно: «Улыбка неприятная, потому что неестественна» (в первой главе«Путешествия в Арзрум»).

[vii] Это замечание прот. Валентина Асмуса («Седьмой Вселенский собор787 г. и строй в Церкви») метко, глубоко и справедливо для всего, над чем поработала «историческая публицистика».

[viii] Аббат Доминик Шарль Николь (1758—1835) до революции был членом коллегии Св. Варвары в Париже. Эмигрант, прибыл в Петербург в 1793 г., имел репутацию выдающегося педагога. Основал в 1794 г. пансион, в котором воспитывались дети из аристократических семейств. Пансион существовал до 1811 г. В1818—1820 гг. — главное лицо при создании и в первое время существования Ришельевского лицея в Одессе. После изгнания ордена иезуитов из России вернулся на родину. Ректор Парижской академии с 1821 г.

[ix] Граф Георг Магнус Спренгпортен (1741—1829). Шведский дворянин родом из Финляндии. Обучался в королевской военной школе в Стокгольме, ученик Эренсверде, строителя Свеаборгской крепости. Позднее в процессе самообразования обучался рисованию и музыке, военным наукам. С 1772 г. на шведской службе, начальник бригады, дислоцированной в Саволаксе, в Финляндии. Приобрел определенную популярность у жителей Финляндии, отстаивая их национальные интересы. В 1778 г. направлен в Париж с дипломатической миссией, по пути побывал в Петербурге. После того, как был отозван из Парижа, ушел со службы, поселился в Финляндии. В 1786 же году выступил с вооруженными сепаратистами против шведских правительственных войск и был разбит при Паросальми. В 1787 г. представил русскому послу в Голландии Кошелеву проект «финляндской республики», так называемой Аньяльской конфедерации. Проект был «оставлен без внимания» Екатериной II. В 1795 г. — генерал-лейтенант русской службы. В 1800 г. был в Париже для переговоров с Первым консулом генералом Бонапартом об обмене пленными (все русские пленные корпусов Германа и Римского-Корсакова, а также оставленные в Швейцарии ранеными солдаты суворовских войск вернулись на родину, полностью экипированные за счет Франции).

В 1802—1803 гг. совершил по распоряжению Александра I поездку по ряду южных и восточных губерний России, по Кавказу, Сибири и Поволжью, части Малороссии. Целью ее было «военно-стратегическое описание России», очевидно необходимое в связи с интересами Франции и Англии на Востоке и неудавшейся попыткой вовлечь Россию в их спор за Индию. Результаты «инспекции» нашли отражение в рапорте Спренгпортена Императору Александру I от 31 декабря 1803 г. Во время русско-шведской войны — с ноября 1808 по июнь 1809 г. — первый губернатор Финляндии от русского правительства. На этом посту не удержался, рассорившись с командующим войсками генералом Кноррингом. В 1819 г. удостоен графского титула.

[x] Князь Павел Дмитриевич Цицианов (1754—1806) — генерал от инфантерии, главнокомандующий русскими войсками в Грузии в 1802—1806 гг., астраханский военный губернатор, один из выдающихся русских деятелей на Кавказе и в Закавказье. Возглавлял русские войска в начале русско-персидской войны 1803—1813 гг. При его участии произошло присоединение к России Имеретин и Мингрелии, а также Карабаха и других ханств. Убит на переговорах с бакинским ханом.

[xi] При взятии Гянджи (Елисаветполь, Степанакерт) 3 января 1804 г. отличились три молодых офицера. Все трое имеют отношение к Пушкину: Александр Бенкендорф, граф Михаил Воронцов и знаменитый Петр Котляревский, в будущем, по слову Пушкина, «гроза Кавказа», его раненым вынес из боя Воронцов.

[xii] Корфу — главный из Ионических островов, на которых в 1799—1807 гг. существовала «Республика Семи островов», созданная адмиралом Ф. Ф. Ушаковым и Императором Павлом I после освобождения островов от французов русской эскадрой в 1799 г. Амьенский мирный договор 1802 г. признал протекторатРоссии над республикой, по Тильзитском миру 1807 г. острова попали под владычество Франции, в 1815 г. республика восстановлена Венским конгрессом под протекторатомВеликобритании.С1830 г.—в составе королевства Греция(Эллада). Генерал Роман Карлович Анреп с дивизией русских войск находился на острове Корфу, русской «военной базе» в Адриатике с 1801 г. Из числа добровольцев албанцев и греков, бежавших в «Республику Семи островов» из сопредельных турецких владений, при его дивизии формировался вспомогательный «Албанский легион». В 1805 г. генерал Анреп во главе этих войск предпринял экспедицию в Неаполь для его защиты от вторжения французских войск Жозефа Бонапарта, но после Аустерлицкого поражения отряд генерала Анрепа вернулся на Корфу.

[xiii] Граф Петр Александрович Толстой (1761—1844) — военный и государственный деятель. В 1794 г. отличился при штурме Праги Варшавской под командой А. В. Суворова. В 1805 г. возглавлял военную экспедицию в Померанию. В прусскую кампанию 1806—1807 гг. — дежурный генерал при главнокомандующем генерале от кавалерии Л. Л. Беннигсене. В 1807—1808 гг. — генерал-адъютант, чрезвычайный посол во Франции. Был отозван по требованию Наполеона. В 1812 г. — командующий резервными войсками, деятельно формировал ополчение. Участник похода 1813 г., отличился при взятии Дрездена. С 1828 г. — главнокомандующий в Петербурге и Кронштадте. В Польскую войну 1831 г. действовал в Литве, где избежал большого кровопролития. Член Государственного совета, генерал от инфантерии.

[xiv] Сражение при Пройсиш Ойлау (Прейсиш Эйлау) 26—27 января 1807 г. было одним из самых кровопролитных в эпоху наполеоновских войн. Оно не имело ясного итога, но в нем наполеоновская армия впервые не смогла преодолеть сопротивление противника и сама была на грани поражения.

[xv] Императорская Главная Квартира (до 1812 г. Императорская военно-походная канцелярия) — «местонахождение и совокупность всех учреждений», состоявших при Императоре; по сути и характеру деятельности личный штаб Императора со своей структурой, своего рода «штаб верховного главнокомандующего». Взаимоотношения Императорской Главной Квартиры с штабами армий в 1812 г. не были регламентированы, что создавало сложности в их взаимодействии.

[xvi] Князь Петр Иванович Багратион (1765—1812) — выдающийся полководец, потомок древнего рода грузинских царей. В юности воевал на Кавказе, чудом уцелел в одном из походов. Участник войн с Турцией, в Польше(1794 г.). Любимый ученик и сподвижник А. В. Суворова, герой Итальянской кампании и Швейцарского похода в 1799 г. (сражения при Треббии и Нови, Сен-Готард и бой у озера Кленталь, Гларус), войн с Францией в 1805—1807 гг. (знаменитый бой при Шенграбене, Аустерлиц, Пройсиш-Ойлау), войны с Швецией в 1808—1809 гг. («ледовый поход» по Ботническому заливу) и с Турцией в 1809 г. В 1809 г. — генерал от инфантерии; в 1812 г. — главнокомандующий Второй Западной армией. Герой Бородинского сражения, в котором получил смертельное ранение. Князь Багратион был необычайно любим и почитаем в армии и в народе, популярен в русском обществе. Стал легендой при жизни; сохраненный и бытующий по сей день его образ — это идеал русского военачальника.

[xvii] Павел Васильевич Голенищев-Кутузов (1772—1843) — в 1812 г. генерал-майор. «Больше царедворец, чем генерал», он был тем не менее участником войны с Турцией в 1806—1812 гг. В октябре 1812 г. назначен командиром отдельного отряда на место генерала Винценгероде, захваченного французами. В1813 г. возглавлял авангард корпуса князя П. X. Витгенштейна, затем в свите Императора. Преемник графа М. А. Милорадовича на должности генерал-губернатора Санкт-Петербурга в 1826 г.

[xviii] Светлейший Князь, граф Михаил Семенович Воронцов (1782—1856) —выдающийся военный и государственный деятель. Сын посла в Англии графа С. Р. Воронцова. Получил образование в Англии. Боевой товарищ А. X. Бенкендорфа, дружеские отношения с которым сложились со времени их встречи в Петербурге в 1801 г. и продолжались до его смерти. В 1803 г. оба «охотниками» участвовали в боевых действиях и отличились в сражениях в Закавказье. В 1806 и 1807 гг. был в сражениях при Пултуске и Фридланде. В турецкую войну отличился при взятии Базарджика. Шеф Нарвского пехотного полка. Генерал-майор. В 1812 г. — командир Сводной гренадерской дивизии в армии Князя Багратиона. Герой Бородинского сражения, в котором его дивизия приняла и выдержала первый удар противника, а сам Воронцов был тяжело ранен. Из Москвы вывез в свое имение сотни раненых, оставив все фамильное имущество. В 1813 г. отличился в битве при Лейпциге. В 1814 г. при Краоне во главе своего отряда (части корпуса Винценгероде), в котором кавалерией командовал А:Х. Бенкендорф, геройски противостоял всей армии Наполеона, за что награжден орденом Св. Георгия 2-й степени. Командир оккупационного корпуса во Франции в 1815—1818 гг. В 1823—1844 гг. — Новороссийский генерал-губернатор. С 1826 г. — член Государственного совета. В 1845—1855 гг. — главнокомандующий на Кавказе. Светлейший Князь. Генерал-фельдмаршал. В запальчивости молодой Пушкин был к нему несправедлив — «полумилорд, полуневежда».

[xix] Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771—1825) — в 1812 г. генерал от инфантерии. Герой Итальянского и Швейцарского походов А. В. Суворова, участник войн с Францией в 1805 г. и с Турцией в 1809—1812 гг. В начале войны 1812 г. сформировал резервные войска, с которыми присоединился к армии накануне Бородинского сражения. Герой Бородинского сражения и арьергардного боя при Крымском дворище 29 августа 1812 г. После Бородина с большим искусством командовал арьергардом русской армии, обеспечил скрытность марша от Москвы к Тарутино. Отличился при преследовании Великой армии, при взятии Вязьмы, при Дорогобуже и под Красным, а также в сражениях кампании 1813 г. Начиная со сражения при Лейпциге, командовал Гвардейским корпусом. Отличился и в сражениях кампании 1814 г., в том числе при взятии Парижа. С 1818 г. — военный губернатор Санкт-Петербурга. Смертельно ранен П. Каховским на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. выстрелом в спину.

[xx] Отношение А. С. Грибоедова к графу А. X. Бенкендорфу и к его брату Константину усматривается также из писем к графу И. Ф. Паскевичу. Он пишет: «Как Александр Христофорович мне говорил...; ей-богу, как патриот...», «...с Константином Христофоровичем, который благороднейший рыцарь в свете...» (см.: А. С. Грибоедов. Сочинения. М., 1988, с. 566). Судя по дате письма (16 марта 1828 г. из Петербурга), Грибоедов, вероятно, встречался с А. X. Бенкендорфом несколько ранее. Можно с уверенностью предполагать, что общались они без взаимного отвращения.

[xxi] Д. Рац в статье «Отрицательно-добрый человек» приводит ряд цитат из воспоминаний декабристов. В. И. Штейнгель пишет о Бенкендорфе, члене Следственной комиссии: он «с сердоболием смотрел на нас»,называет его«кротким». М. А. Фонвизин говорит о его «сердечном сочувствии и сострадании к узникам». Н. И. Лорер свидетельствует о поведении Бенкендорфа при оглашении приговора и при гражданской казни декабристов так: «чтобы не видеть этого зрелища, лежал ничком на шее своей лошади»(см. историко-революционный альманах «Факел». М., 1990, с. 42—55).

[xxii] Граф Константин Христофорович Бенкендорф (1785—1828). Начинал службу как дипломат. С 1803 г. — камер-юнкер Императорского Двора, состоял при посольствах в Берлине, в Неаполе. В 1812 г. — камергер Двора. С началом войны 1812 года вернулся на родину, поступил в армию майором кавалерии. Начал службу в отряде барона Винценгероде, отличился в ряде боев. В 1813— 1814 гг. во главе небольшого кавалерийского отряда проявил незаурядные качества боевого командира. Награжден рядом орденов, закончил войну в чине генерал-майора. В 1816 г. по болезни вышел в отставку. С 1820 г. — снова на дипломатической службе, чрезвычайный посланник при вюртембергском, затем при баденском дворах. В 1826 г., в начале войны с Персией, вернулся в армию. С блеском командовал кавалерийским авангардом, занял Эчмиадзин, разбил персидскую конницу у Абирани. Был произведен в генерал-лейтенанты, награжден золотым оружием, получил звание генерал-адъютанта. В 1828 г. принял участие в войне с Турцией, во главе летучего кавалерийского отряда первым из русских генералов перешел Балканы и вышел в тыл турецким войскам. Это был его последний подвиг. Скончался в августе 1828 г. Кавалер орденов Св. Георгия 3-й степени и многих др. По свидетельству современников, отличался «редким образованием» и знанием литературы. Автор «Писем из Персии», которые успел опубликовать при жизни в «Северной пчеле». Его сын, граф Константин Константинович Бенкендорф (1817—1857), также проявил себя талантливым и храбрым офицером. Начав карьеру в Лейб-гвардии Конном полку, перевелся на Кавказ. В 1845 г. батальонным командиром Куринского егерского полка участвовал в Даргинской экспедиции, был тяжко ранен. Затем был на военно-дипломатической службе. Автор воспоминаний о Даргинском походе (на французском языке), изданных после его смерти в Париже. Их перевод печатался в «Русской старине» за 1910—1911 гг.

[xxiii] Князь Христофор Андреевич Ливен (1777—1838) — генерал от инфантерии, член Государственного Совета, выдающийся дипломат, посланник в Берлине с 1807 г. и в Лондоне в 1812—1834 гг. В конце александровского царствования его дипломатическая деятельность помогла решить многие сложные вопросы в европейской политике без вооруженного вмешательства России. Значительную помощь в дипломатической работе оказывала X. А. Ливену его супруга, Дарья (Доротея) Христофоровна Ливен (1785—1857), сестра графа А. X. Бенкендорфа.

[xxiv] Князь Клеменс Меттерних-Виннебург (1773—1859) — министр иностранных дел в 1809—1821 и канцлер Австрийской империи в 1821—1848 гг. Один из крупнейших политических деятелей своего времени. После Венского конгресса 1814—1815 гг. пытался одновременно достичь усиления роли Священного союза в Европе, использовать этот союз для возвышения Австрии и не допустить укрепления российского влияния на европейские государства. Светская молва приписывает ему в начале 1820-х гг. связь с княгиней Ливен, супругой посла России в Великобритании, но вполне вероятно, что это только устоявшаяся в обществе сплетня. Именно в эти годы увлечения княгиней не мог противодействовать политике России во многих направлениях, что вполне свидетельствует о влиянии на него княгини, имевшей репутацию «музы дипломатии».

Оцифровка и вычитка -  Константин Дегтярев, 2003



Публикуется по изданию: Записки Бенкендорфа. 1812 год. Отечественная война. 1813 год. 
Освобождение Нидерландов / Сост., прим. и сопровод. ст. П.Н. Грюнберга. – 
М.: Языки славянской культуры, 2001

©
П.Н. Грюнберг. Составление, сопроводительные статьи, примечания, 2001
©
Т.А. Иляшенко, Е.Э. Лямина, М. Тищенко. Перевод с фр., 2001
©
В.С. Непомнящий. Примечание к книге, 2001