Освобождение Нидерландов А.Х. Бенкендорф (РГВИА. Ф. ВУА. Д. 3376. Ч. II. Л. 85—114.) Перевод Татьяны Ильяшенко и Марии Тищенко Французский текст этой части «Записок» печатается по нормам современной орфографии и пунктуации. Сохранены лишь написания некоторых слов с заглавных букв. * * * Мой отряд состоял из Тульского пехотного полка . 700 человек Батальона 2-го егерского полка 400 Павлоградского гусарского полка... 800 батареи конной артиллерии и 5 казачьих полков 1600 Всего 3500[i] Мною было получено приказание выступить к реке Иссель, в направлении на Девентер; цель этого похода заключалась в оказании сопротивления войскам, которые собирались в Голландии, и в защите этой части Германии от нашествия неприятеля. В мое распоряжение были предоставлены: отряд Полковника Нарышкина, состоявший из трех казачьих полков, и отряд графа Чернышева, возглавляемый во время его отсутствия Полковником Балабиным, состоявший из пяти казачьих полков[ii]. Первый отряд находился справа от меня, и я приказал ему идти к Цволю[iii], второй — слева, и был мной направлен к Дезбургу. Итак, я получил в подкрепление восемь казачьих полков. Я выступил 2 ноября по дороге к Бентгейму. Отряд мой казался мне слишком многочисленным, чтобы я мог удовольствоваться лишь сторонним наблюдением. Я принял решение вторгнуться в .Голландию. По моему поручению, в Амстердам отправился находящийся у нас на службе голландский полковник[iv], чтобы выяснить настроения в городе и вступить в сношения с предприимчивыми людьми; я уведомил о своих планах Генерала Бюлова, который направлялся к Минстеру[v], и написал Генералу Винценгероде, чтобы заручиться его согласием. В ожидании ответа я направился к Девентеру, и во время моего движения мне удалось неоднократно атаковать врага несколькими казачьими партиями, которые своими действиями в разных направлениях разносили весть о моем приходе. Мне было известно, что Девентер защищаем гарнизоном в 3000 человек, хорошо снабжен провизией и располагает на укреплениях значительным числом артиллерии. Только неожиданность могла сделать меня господином положения. Я приказал Башкирскому полку под командою Майора Князя Гагарина[vi] перейти реку Иссель; он должен был на той стороне реки показывать, будто хочет занять мост, ведущий в крепость, а я ночью подошел бы к Девентеру, с тем чтобы попытаться занять его. Предприятие это не увенчалось успехом, но наша попытка стоила нам только нескольких жизней, поскольку темнота позволила отступить незамеченными. Поскольку я не имел средств взять Девентер, а моей целью была не бессмысленная потеря времени и людей, я поручил наблюдение за крепостью одной из частей моего отряда под командованием полковника Балабина, а сам выступил к Цволю. Цволь не был готов к обороне: две-три сотни плохо экипированной кавалерии составляли весь его гарнизон. По моему приказу показались всего несколько казаков из отряда полковника Нарышкина, чтобы выманить защитников крепости, которые предприняли вылазку и были опрокинуты. Люди мои вошли в уволь, смешавшись с неприятелями, более половины которых попали нам в руки. Я расквартировал мой отряд в Уволе. Обладание этим городом позволяло мне переправиться через Иссель и вступить в непосредственные сношения с Голландией. В уволс я нашел голландского Генерала фон дер Платена[vii]. Он некогда служил в России и с радостью поддержал мои планы. Генерал сообщил мне точные сведения о силах противника и о настроениях своего народа. Мой посланный прибыл из Амстердама в сопровождении верного человека от Генерала Крайенхова[viii], временного правителя столицы, который обещал мне поддержку воодушевленного народа и просил меня ускорить мои действия. Об этом я уведомил Генерала Бюлова[ix], прося его подойти как можно быстрее к Голландии. С тем, чтобы не терять времени и заставить голландцев открыто выступить против Франции, я дал Майору Марклаю 200 казаков, приказав ему следовать безостановочно в Амстердам, избегая встреч с неприятелем и не заботясь ни о своих сообщениях, ни об отступлении[x]. Этот храбрый и благоразумный офицер смог скрыть свое передвижение от неприятеля, минуя все дороги, и вошел в Амстердам. Народ, вдохновленный видом казаков, захватил находившихся в городе французов и воздвиг знамя независимости[xi]. В это же время полковник Нарышкин вышел из Цволя, взял Гардервик и пошел к Амерсфорту; Генерал Сталь[xii] со своим казачьим полком и двумя гусарскими эскадронами, пройдя между Зюйтфеном и Девентером, получил приказ также отправляться к Амерсфорту. Получив известия от посланца Генерала Крайенхова, Генерал Бюлов выступил, и, захватив внезапно Дезбург, подошел к Арнгейму. С нетерпением ожидал я ответа Генерала Винценгероде касательно моих намерений. С горьким чувством получил твердый приказ не переходить Иссель; Генерал считал меня слишком слабым, чтобы начинать военные действия в стране, находящейся в благоприятном положении и усеянной множеством крепостей. Мною уже был предпринят первый шаг: весь Амстердам был в движении, население города умоляло нас о приходе, я был в счастливом опьянении от возможности самостоятельно командовать; я решился ослушаться. Еще ночью я собрал мои войска и перешел реку. Неприятель находился это время на Исселе, в крепости Девентер; в Арнгейме находилось 4 тыс. человек, в Амерсфорте располагался авангард; в Утрехте корпус от 7 до 8 тыс. человек. Наарденская крепость, хорошо обеспеченная, обороняема была гарнизоном в 2 тысячи человек. Мюйден и Гальвиг, две крепости почти у ворот Амстердама, также были в хорошем состоянии. У меня не было возможности атаковать в лоб, поскольку неприятель значительно превосходил меня силами и находился на земле, где на каждом шагу встречались препятствия, положение усугублялось тем, что выступление Майора Марклая заставило неприятеля удвоить предосторожности. Я мог бы действовать удачно, только если бы мне удалось ввести неприятеля в заблуждение касательно количества моих сил и лишить его возможности осуществить свои замыслы. Взбунтовавшийся Амстердам с трепетом ожидал вхождения в город раздраженного неприятеля. Необходимо было оказать быструю помощь этому центру национального единства и поднять вооруженное восстание. Гусарский полк и артиллерия под предводительством Генерала Жевахова[xiii] получили приказ выступить для подкрепления Генерала Сталя и полковника Нарышкина; они имели указание напасть на неприятельский авангард в Амерсфорте. Я оставил полковника Балабина в Цволе с приказом продолжить наблюдение за Девентером и по-прежнему поддерживать мои сообщения. Сам же я с пехотою выступил к Гардевику, куда, по моей просьбе, тайно переданной Генералу Крайенхову моим посланцем, мне были посланы из Амстердама корабли. Покинув Цволь в ночь с 21 на 22 ноября, я прибыл в Гардервик в тот же день, преодолев 6 миль ужасной дороги. В то же время Генерал Бюлов начал штурм Арнгейма и овладел этой крепостью после напряженной борьбы, что явилось одним из блистательных подвигов этой войны. Придя в Гардервик, получил я известие, что пост Амерсфорт был оставлен неприятелем и что наша кавалерия преследует врага по дороге на Утрехт. В порту, куда я прибыл, не оказалось достаточного числа кораблей, я был вынужден оставить половину пехоты, которую отправил в подкрепление Генералу Жевахову. В тот же вечер я сел на корабли с остальным войском числом 600 человек. Зюйдер-Зе[xiv] покрыта была льдинами, и вражеская флотилия, которая принадлежала располагавшейся в Текселе эскадре Адмирала Вергюэля[xv], крейсировала в окрестностях Гардевика. Моряки предсказывали нелегкое плавание; мы подняли паруса в 11 часов вечера, чтобы под покровом темноты скрыть наше передвижение, и молили о попутном ветре. На восходе солнца мы увидели колокольни Амстердама и в 8 часов вошли в порт. Я поспешил к Генералу Крайенхову и только ему сообщил о небольшой численности бывших со мной людей, он ужаснулся. Но поскольку пути назад уже не было, мы составили бумагу, в которой мне приписывалось 6 тысяч человек, и написали обращение к народу, призывавшее его взяться за оружие. <Два слова нрзб.> вскоре город был в движении, национальная гвардия получила приказ выстроиться на Дворцовой площади, огромная толпа наполнила все улицы, окна были украшены знаменами Оранского дома, и горсть русских, только что сошедших на берег, составила почетный караул под балконом дворца. Тут же было сформировано временное правительство, и в 10 часов народу читан был акт о восстановлении Голландии. Воздух наполнился восторженными криками, и пушечный залп разнес во все стороны эту великую новость. Войска прошествовали передо мной при восторженных криках множества людей. Тысячи людей всех сословий, наспех вооруженные, присоединились к солдатам и в опьянении восторга выступили к двум крепостям, которые охраняли Амстердам. Гарнизоны крепостей Мюйдена и Гальвига, устрашенные уже шумом города, едва заметив направляющиеся к ним многочисленные колонны, тут же сообщили о своей капитуляции. 900 человек сдались в плен, и на укреплениях двух крепостей было найдено 26 орудий. Ничто не может выразить бурную радость, которая охватила жителей этого большого и богатого города. Это поистине было пробуждением нации, чья сила и свобода, усыпленные притеснениями и несчастьем, внезапно заново обрели всю свою энергию. Новое правительство ускорило вооружение людей и наведение порядка в городе; все спешили оказать содействие обороне, и общественное настроение все более и более исполнялось рвением и твердостью. Когда завершились первые часы этого великого движения — город был освобожден от тревоги, внушаемой двумя сдавшимися крепостями, — слабость моего отряда не могла быть долее скрываемой, и мысли о будущем стали устрашать предводителей восстания, они пришли, с тем чтобы задать мне следующие вопросы: Какими средствами вы надеетесь защитить нашу свободу? Каковы ваши военные планы? И каковы замыслы союзнических государств касательно нашего политического существования? Я запросил у Генерала Винценгероде о том, какого рода речь я должен держать перед голландцами; он мне ответил, что намерения Императора касательно этого ему совершенно неизвестны. Тем не менее ответить было необходимо без колебаний; малейшая неловкость в моем поведении, малейшая нерешительность разрушили бы все доверие города и превратили бы мою экспедицию в партизанский налет, лишенный определенности и последствий. Я отвечал: средством защиты вашей свободы является мой отряд, малочисленность которого я не стал скрывать; я объявил также об обстоятельствах, обязывающих Бюлова поддержать это предприятие, я сказал о высадке английских войск, которые, как только сойдут на берег, немедленно поспешат на помощь; о патриотизме голландцев и о неприятеле, захваченном врасплох. Мои же военные планы заключаются в том, чтобы рискнуть всем для вашей свободы. Что касается замыслов союзнических государств касательно политического существования Голландии, я имею приказ узнать желания нации, оказать помощь в их осуществлении и сообщить о них Императору. Таким образом, я спрашиваю вас: чего вы хотите? Они мне отвечали: возвращения Принца Оранского. Только этот дом может гарантировать нашу независимость. Было постановлено немедленно отправить депутата к Принцу, чтобы умолять его вернуться и возглавить свой Народ[xvi]. Несколькими годами раньше этот же самый народ сделал все, что в их силах, чтобы избавиться от семьи Принца. Принц уже имел сведения о том, что происходило в Амстердаме, и ожидал только благоприятного момента, чтобы покинуть свое убежище в Англии. Тем не менее, зная, что наши армии находятся в Франкфурте в бездействии, что ведутся переговоры с Наполеоном, и находясь в полном неведении относительно политических настроений кабинетов министров и намерений Императора, я был охвачен беспокойством при мысли о том, что мною было сделано и обещано. Я отправил курьера в Франкфурт, чтобы сообщить Императору о моем входе в Амстердам, и написал также Генералу Бюлову, прося считать меня под его началом, если он намерен продолжать начатую нами операцию. Надежды мои исполнились. Неприятель, узнав о нашем приходе в Амстердам, предположил, что отряд мой более многочисленен, чем было на самом деле; и при виде сильной колонны, приближающейся к Утрехту, в уверенности, что вся Голландия последует примеру столицы, начал отступление, в спешке переправился через Лех и Вааль и оставил без защиты местность по эту сторону обеих рек. Генерал Князь Жевахов остался в Утрехте; под предводительством Генерала Сталя казаки преследовали французов, отступающих к Вику и Вианену, под предводительством полковника Нарышкина казаки направились занять Роттердам и приготовиться там к переправе через эти реки. Генерал Бюлов, приближаясь к Утрехту, чтобы принять там командование над кантонистами и голландскими волонтерами, окружил Наарден и Девентер. Я отправил Майора Марклая с его отрядом в Гельдер, чтобы получить сведения через него о передвижениях флота адмирала Вергюеля. Этот отличный офицер сумел принудить адмирала к сдаче; последний, опасаясь за часть своего экипажа, составленного из голландских матросов, оставил крепость Гельдер, где им было покинуто 10 орудий. Он также заключил капитуляцию с Майором Марклаем, согласно которой он обязывался не предпринимать никаких действий, если ему будет позволено по-прежнему покупать свое продовольствие. Несомненно, впервые в истории отряд казаков вел переговоры с Адмиралом. Было объявлено о прибытии Принца Оранского; друзья семейства поспешили к нему навстречу, и Амстердам приготовился встретить своего правителя, избранного по праву рождения и по волеизъявлению народа. Все население этого огромного города вышло встречать Принца и заполнило улицы и площади. Русская гвардия[xvii] находилась у дверей Дворца, казаки шествовали перед каретой, я ожидал Принца со всеми офицерами и городскими властями внизу лестницы. Выходя из кареты, Принц с трудом удержался на ногах из-за народа, который толпился вокруг него, я устремился к нему навстречу и протянул руку, чтобы помочь ему пробраться сквозь толпу и войти во Дворец. Принц показался на балконе, и шум восклицаний возобновился с удвоенной силой. Он был расстроган этой сценой, но можно было легко увидеть, что ему трудно осознать высоту своего нового положения и оценить этот момент. Принца сопровождал Английский посол, господин Кланкарти[xviii], который и сообщил мне о планах своего правительства относительно Голландии; этот откровенный разговор вполне успокоил меня насчет моих политических предприятий. Вечером Принц, посол и я вместе сели в карету и отправились в театр. Принц был принят там с шумным восторгом; во всем было видно мощное настроение нации, которая не утратила чувства своей свободы. Голландцы, не имевшие до сих пор привычки видеть в Принце своего главу, теперь воздавали должное первому гражданину Государства; их восклицания были не выкриками слуг, но являлись свидетельством их выбора, указывающим наиболее достойного человека для спасения Государства. Это поражало и придавало величие происходящему. В это время Генерал Жевахов получил приказ сдать пост направляющимся к Утрехту пруссакам и выступить на Роттердам, куда я направил оставшуюся часть моей пехоты. Генерал Сталь перешел Лех и выставил свои пикеты у Бомеля и Горкума. Намереваясь присоединиться к своему отряду, я остановился в Ле, чтобы принять участие в военном совете, в который входили Принц Оранский, Генерал Бюлов, английский посол и я. Они считали, что не следует ничем рисковать, а надо попытаться принудить крепости к сдаче. Как только пришел мой черед высказать свое мнение, я объявил, что имею в мыслях всем рискнуть, что я намереваюсь перейти Вааль и попытаться воспользоваться замешательством неприятеля, чтобы занять крепкую позицию на левом берегу и тем обеспечить наши движения и удалить войну от центральных областей Голландии. Это предложение необыкновенно понравилось Принцу и послу; Генерал Бюлов сначала долго не соглашался, затем пообещал прикрывать мое наступление, выслав несколько батальонов для защиты моего передвижения вблизи гарнизона Горкума. 28 ноября я прибыл в Роттердам. Генерал Винценгероде отозвал три казачьих полка полковника Нарышкина и один из пяти полков полковника Балабина, когда эти части мне были более всего необходимы. Он знал, что я вошел в Голландию против его воли, и был вынужден выказать свое одобрение из-за счастливого окончания предпринятого похода, и тем не менее, попытался противодействать мне, насколько это было в его силах[xix]. Мне пришлось расстататься почти с половиной своей кавалерии и попытаться возместить эту утрату. Генерал Сталь получил приказ переправиться через Вааль и следовать далее, не останавливаясь и избегая столкновенией с неприятелем, и своевременно прийти к Бреде по Антверпенской дороге. Тем временем Бриль и Гельвет-Слюйс были заняты отрядом голландских волонтеров, Дордрехт — батальоном 2-го егерского полка, а Капитан Петерсон[xx] со 100 казаками и отважными патриотами вытеснял неприятеля из Гог-Свалюва. Ожидая отряд пруссаков, обещанный мне, но так и не прибывший, я послал батальон Тульского пехотного полка с двумя орудиями для захвата плотины, которая служила для переправы из Горкума к Гардингсфельду[xxi]. В ту же ночь с остатком отряда я последовал за батальоном. Я привел из Дордрехта батальон егерей, взял с собою Прусского партизана Майора Коломба[xxii], в чьем подчинении были пехота и кавалерия, состоящие из 600 чел. С тех пор этот храбрый офицер не оставлял нас, оказывая нам значительную помощь. Голландские канонерские лодки, наскоро вооруженные усердием жителей Роттердама, обстреливая Горкум, приближались к укреплениям этой крепости. Горкум защищал гарнизон численностью 7—8 тыс. чел. Генерал Сталь быстрым и благоразумным маршем внезапно подступил к Бреде. Жители, ободренные его приходом, угрожали французам, и Генерал Сталь, уведомленный о том, что происходит в городе, быстро напал на Антверпенские ворота, штурмовал их и взял в плен 600 французов. Остальные солдаты гарнизона, видя, что они отрезаны от крепостных ворот и преданы жителями, в беспорядке бежали в направлении Антверпена[xxiii]. Бреда, одна из самых сильных крепостей и ключ Голландии, не имела возможности обороняться: на стенах не было орудий, и сами укрепления находились в плохом состоянии. Наполеон, владычествуя в Германии и перейдя через Неман, чтобы в Москве продиктовать мир, не заботился об укреплении крепостей Брабанта. На рассвете, находясь на расстоянии пушечного выстрела от Горкума, я начал переправу на весьма различных по величине лодках. Река была широкой, а ветер — очень сильным; особенно нам трудно было справляться с лошадьми. К счастью, гарнизон крепости нас не беспокоил. Наконец, мы собрались на другом берегу. Нам предстояло еще миновать место, защищенное орудиями Вудрихемской крепости, расположенной на левом берегу Вааля, почти напротив Горкума. Неприятель и не подумал преградить нам путь. Такой удачи мы никак не могли предвидеть. Для многочисленного отряда и артиллерии не оставалось другой дороги, кроме Гертруйденберга — этого от природы очень сильного места и по сю сторону защищенного водами Бисботского залива. Однако я знал, что гарнизон был очень слаб и не готов к атаке. Генерал Сталь послал уже отряд казаков для наблюдения, а также офицера, чтобы потребовать от коменданта, бригадного генерала Лорсе[xxiv], сдачи крепости. В то время Генерал Лорсе прибыл с осмотра караула и при виде моего отряда подписал сдачу крепости, прося лишь о милости вернуться со своим слабым гарнизоном во Францию. Я прошел только через Гертруйденберг, где вооружались голландцы, формируя новый гарнизон для защиты этой крепости. В тот же день, 1-го Декабря, я прибыл в Бреду. Мы шли из Роттердама, не тратя на отдых ни одной минуты, и преодолели 11 миль за 36 часов, совершив три переправы через большие реки. Я сразу же принялся за дело, пытаясь хотя бы немного исправить разрушения стен, что служили для доставки в крепость провианта и фуража. Я думал, как обеспечить войска порохом и артиллерией. Полковник Чеченский[xxv] сразу же был откомандирован с двумя полками казаков, чтобы попытаться усмирить Виллемштадский гарнизон. В Виллемштад Полковник прибыл к концу дня. Французы при виде наших войск так стремительно сели на суда, что оставили нам более 100 орудий, 52 канонерские лодки в полном вооружении и множество разной амуниции. Взятие этой крепости открывало мне возможность защиты Бреды, но было еще важнее тем, что прибывшие английские войска могли сделать здесь высадку. Англичане находили Виллемштад удобным местом и хорошо защищенной гаванью. Я отрядил эскадрон гусар и 100 казаков под командой Майора Алферьева[xxvi] для занятия аванпостов до того, как будут высажены английские войска. Эскадрон Алферьева оставался в распоряжении Английского Генерала Грагама[xxvii] до тех пор, пока последний не смог заменить его своей кавалерией. Одновременно Майору Алферьеву поручено было наблюдение за Берген-Опцоомским гарнизоном. Генералу Сталю приказано было подойти к Вествезелю и разослать свои отряды вплоть до Антверпена, куда только что прибыл Генерал Карно[xxviii], чтобы принять начальство над этой важной крепостью. Полковник Чеченский с полком бугских казаков расположился в Турнгуте. А Прусский Майор Коломб, оставивший пехоту свою в Бреде и подкрепленный Капитаном Петерсоном со 100 гусарами и двумя сотнями казаков, получил приказание направить разъезды к Малину и Лувену. Генерал Бюлов, узнав о взятии Бреды, Гертрудейнберга и Виллемштада, оставил Утрехт, блокировал Горкумскую крепость и, собрав все свои войска, направился к Бомелю. Однако неприятель, опомнившийся от первого своего удивления и укрепленный войсками, быстро подходившими с разных сторон, соединил все свои силы. Матросы, находившиеся в Антверпене, снабжены были оружием и зачислены в воинские отряды. Самое деятельное участие в подготовке к бою принимал Генерал Карно. От Наполеона получен был приказ оттеснить русских за рубеж рек и любой ценой вновь захватить Бреду. От парижского курьера, попавшего ко мне в плен, я узнал то, чего так боялся. Неприятель в числе 17 или 18 000, с отличной артиллерией, однако с малоопытными войсками, вышел из Антверпена[xxix]. Неприятель пошел на Вествезелъ и принудил Генерала Стали отступить. Полковнику Чеченскому приказано было тревожить неприятеля на пути его, не оставляя дороги от Турнгута к Бреде. Генерал Сталь получил приказ отступать медленно по дороге, по которой двигался неприятель. Для подкрепления я послал навстречу генералу два орудия конной артиллерии и эскадрон гусар; а чтобы его не принудили отступить в беспорядке к крепости Бреда, батальон 2-го егерского полка расположился в незаметном месте, вне крепости, таким образом давая возможность в случае нужды собраться кавалерии[xxx]. Удачные распоряжения Генерала Сталя сделали излишней эту предосторожность, и он, оспаривая каждый шаг у неприятеля, вошел в Бреду в полдень 7-го Декабря, в совершенном порядке и без малейшей потери. Поскольку эспланада[xxxi] вокруг крепости не была еще очищена, вражеские стрелки засели в садах и шалашах, простиравшихся до гласиса. Батареи разместились на весьма небольшом расстоянии от крепости, и начался отчаянный приступ. Капитан артиллерии Сухозанет[xxxii] разместил орудия на передовых укреплениях. Он открыл такой сильный огонь и так успешно поддержан был огнем нашей пехоты, что противник прекратил атаку и довольствовался обстрелом крепости. В тот же день ожидал я с надеждой тяжелой артиллерии и резерва снарядов — единственное, что я мог рассчитывать получить для защиты Бреды. Груз должен был прийти по воде из Виллемштада. Мне стало известно, что неприятель послал отряд для захвата Тергейденского прохода на реке Мерк, через которое должны были проходить эти суда. Оттуда они могли дойти прямо до Гертруйденберга, который был защищен только жителями, а потому мог быть легко взят. К тому времени я был отрезан от всякого сообщения и оказался лишен подкрепления, которого ожидал с таким нетерпением. Я оставил позицию при вышеупомянутом проходе, и в это время вернулся Князь Гагарин, которого я посылал по правому берегу Мерка с Башкирским полком, эскадроном гусар и двумя орудиями. Не раздумывая над тем, что враг по числу намного превосходит его, ночью Князь предпринял атаку, закончившуюся полным успехом: Тергейд был отнят, захвачено 200 пленных, а остальные были обязаны своим спасением лишь покрову ночи и труднопроходимой местности[xxxiii]. Часом позже груз достался бы французам. Прибыла тяжёлая артиллерия. Стараниями наших артиллерийских и голландских офицеров под командованием Полковника Штейнмеца[xxxiv] орудия были поставлены на укреплениях: одни руководили установкой платформ, другие — ставили орудия на лафеты, большая часть которых нуждалась в серьезной починке; третьи проверяли пушки, подбирали подходящие ядра и заряжали орудия. Вся эта работа сопровождалась неприятельским огнем, отвечать на который у нас не было ни времени, ни средств. Тишина с нашей стороны заставила думать Французского Генерала[xxxv], что для нас пришло время сдаваться; и он прислал парламентера, требуя сдачи города. Однако Французский Генерал вынужден был отступить. Наша новая артиллерия, состоящая из 40 орудий, начав действовать, лишь доказала, что ему надеяться не на что. Полковник Чеченский пошел к Тилбургу, чтобы тревожить неприятеля и охранять сообщение мое с Генералом Бюловым. Князь Гагарин, оставшийся в Тернгейде, поддерживал связь с отрядом Майора Алферьева и продолжал сообщать мне известия о действиях английских войск, сделавших высадку в Виллемштаде. 8-го вечером Полковник Коломб и капитан Петерсон вернулись в Бреду. Они были в Лувене и Малине, откуда и привезли 8 орудий, отбитых у неприятеля, и 300 освобожденных англичан, которые были взяты в плен в Испании. Эта удивительная встреча стала великим событием для армии 1813 г. Всю ночь враг сильно обстреливал город. Несколько возникших пожаров напугали несчастных жителей, однако усилиями наших войск удалось усмирить огонь и сохранить в городе тишину и порядок. 9-го утром, усилив канонаду, неприятель предпринял попытку нападения на Турнгутские ворота. Атака длилась довольно долго и прекратилась только тогда, когда сделал я вылазку из Антверпенских ворот. Солдаты голландского батальона, наспех Составленного из молодых горожан, шли в бой с радостными криками. Они проявили храбрость, достойную восхищения. В поддержку им выделена была мною сотня лучших солдат из нашей пехоты. Враг понес значительные потери, и канонада утихла. Вечером канонада возобновилась, однако ночь была спокойной. Англичане не могли содействовать нам: их суда, на которых находились лошади, были задержаны противными ветрами на море. Бомельверт, покрытый Льдами, был настолько недоступен, что Генерал Бюлов, весьма стремившийся прийти мне на помощь, не смог переправить свои войска. Всё же французы должны были опасаться прихода англичан и пруссаков и — или поспешить со взятием Бреды, или оставить свои позиции. 10-го они захватили все дороги, кроме той, которая вела к позициям, занимаемым Князем Гагариным. Батареи, выставленные авангардом, в течение ночи приближались к крепости и продвигались стремительно. Из-за этого мы потеряли людей, было разрушено несколько домов. Бастион, на котором я поставил отряд, стал уже почти непригодным для боя, и большинство стоявших здесь орудий было снято. К концу дня враг яростно атаковал трое ворот. Антверпенские ворота защищал Князь Жевахов. Его пешие гусары соперничали в отваге с нашей пехотой. Турнгутские ворота защищал Генерал Сталь и пруссаки под командованием Полковника Коломба. Все были преисполнены удивительнейшею отвагою; на лицах была написана уверенность в успехе. Я же бросился с резервом к Буале-Дюкским воротам, где атака казалась мне решающей. Место было достаточно открытым, и когда настал вечер, я выступил с тремя эскадронами гусар, отрядом казаков и четырьмя конными орудиями. Мы с ожесточением бросились на противника. Первой же атакой неприятель был отбит и поспешно отступил на довольно значительное расстояние. Я прекратил преследование, опасаясь, как бы эта слишком легкая победа не таила в себе подвоха. Волей случая в тот самый момент от Князя Гагарина прибыл отряд казаков. С громкими криками казаки бросились в тыл французов. Французы решили, что я действую совместно с войсками Генерала Бюлова, и именно это обстоятельство заставило их так быстро отступать. Вечером я зажег множество огней и расставил часовых так, что казалось, будто в лагере стояло целое войско. В других местах приступ был отбит, и неприятель понес значительные потери. К ночи огонь затих повсюду. Во всех донесениях с позиций сообщалось, что в лагере французов стоит большой шум. Из-за густого утреннего тумана невозможно было различить позиции врага. В 8 часов я опустил мост и, несмотря на туман, продвинул вперед патрули. Они и сообщили мне, что осаждающие покинули свои позиции и отошли от Бреды. Радость от этого известия еще усиливалась тем, что у нас начинал кончаться фураж, а у жителей города — запас продовольствия. Генерал Сталь получил приказ преследовать врага по Антверпенской дороге. Он мог это делать лишь до Вествезеля, где французы остановились и закрепились. Полковник Коломб с отрядом казаков пошел к Турнгуту. На следующий день, 12 Декабря, — в день рождения Его Величества — на стенах Бреды мы отслужили благодарственный молебен[xxxvi]. Голландцы и Пруссаки, бывшие с нашими войсками, присутствовали на нашем богослужении и преклоняли колена. Я просил англичан,
Бюлова и голландцев прийти сменить меня,
так как не мог смириться с тем, что
должен пребывать лишь с гарнизоном
крепости. Более того, Генерал
Винценгероде посылал мне один за другим
приказы о соединении с ним. Он продвигался с войском к Рейну и хотел, чтобы мы встретились и перешли вместе через Рейн. Наконец, после многих хлопот с моей стороны, 22-го числа меня сменили 2 английских, 2 прусских и 2 голландских батальона. Я откомандировал их в Бреду, а сам пустился в путь. Чтобы обмануть неприятеля, я отправился в Тилбург, и ночью два моих казачьих полка атаковали неприятеля. Через день я пошел в Бомель, где находились войска Генерала Бюлова, а оттуда — в Арнгейм и Эммерих, где я и должен был бы совершить переправу, а Генерал Винценгероде тем временем подошел бы к Дюссельдорфу. Льды несло с такой силой, что, несмотря на все наши усилия, невозможно было соорудить переправу. Я написал об этом Генералу. Генерал считал или же делал вид, что считает меня уклоняющимся от его распоряжений, и послал мне приказ передать командование в более опытные руки. Я не думал, что достоин этого унижения. Это была месть Генерала Винценгероде за мой удачный поход в Голландию, совершенный против его желания. Утешением для меня послужила награда Владимирским орденом второй степени, которую мне прислал Император, орден Красного Орла высшей степени, дарованный мне Прусским Королем благодаря отчетам Генерала Бюлова, орден Меча высшей степени, который передал мне Шведский Принц. Самыми приятными подарками для меня были сабля от Регента Англии, шпага от Принца Оранского, Государя Голландии, и наградные трубы, переданные Тульскому и 2-му егерскому полкам. На трубах выгравированы были дата нашего прибытия в Амстердам и мое имя[xxxvii]. Со слезами расставался я со своим доблестным отрядом. Отряд не перешел Рейн в Эм-мерихе и направлен был в Дюссельдорф, куда я отправился совершенно один[xxxviii]. [i] Приблизительные сведения о численности войск, сообщаемые Бенкендорфом в «Записках», значительно отличаются от истинных. Ясно, что Бенкендорф не обращался ни к каким документам, писал «на память». Кроме неверной численности войск, частные сведения «Записок», как правило, подтверждаются, когда есть «параллельные места» в иных источниках. Расписание российских войск, совершивших героический освободительный поход в Нидерланды, — главного отряда генерал-майора Бенкендорфа и летучих корпусов полковника Балабина 2-го (генерал-адъютанта графа Чернышева) и полковника Нарышкина составлено на основе «Ведомости о состоянии авангарда генерал-майора Бенкендорфа» (В. В. Ранцов. «История 96-го пехотного Омского полка», ч. I. СПб, 1902 // Приложение XXXII, с. 50—51), а также сведений, сообщаемых еще в двух «полковых историях» (Ф. Д. Соседко. «История 72-го пехотного Тульского полка, 1769—1901. Варшава, 1901, с. 190—192 и б/а. «Памяти подвигов Донского казачьего Мельникова 5-го полка его потомки...». Замостье, 1914, с. 54—60). Расписание российских войск, совершивших поход в Голландию 2-го ноября—22 декабря 1813 года (ст. стиля) Авангард Армейского корпуса Северной армии генерала от кавалерии барона Винценгероде: Командующий — генерал-майор Александр Христофорович Бенкендорф (численность полков на 11—14 ноября 1813 года) Пехотная бригада (полная численность 1555 чел.) Командующий пехотой — генерал-майор Федор Евстафьевич Книппер Тульский пехотный полк (1-й и 3-й батальоны) ' Шеф — генерал-майор Александр Яковлевич Паттон 1-й Командующий — полковник Тюревников генералов 1 штаб-офицеров 5 обер-офицеров 32 унтер-офицеров 65 музыкантов 35 рядовых 922 всего 1060 2-ый егерский полк (1-й батальон) Шеф — генерал-майор Федор Евстафьевич Книппер Командир полка — подполковник Густав Иванович Эссен Командир батальона — капитан Константин Максимович Шперенберг Генералов 1 штаб-офицеров 2 обер-офицеров 12 унтер-офицеров 33 музыкантов 18 рядовых 429 всего 495 Кавалерия и казаки (полная численность 3064 чел.) Командующий — генерал-майор Георгий Федорович Сталь Павлоградский гусарский полк (8 эскадронов) Шеф — генерал-лейтенант Ефим Игнатьевич Чаплиц (не при полку) Командир — генерал-майор князь Спиридон Эрнстович Жевахов генералов 1 штаб-офицеров 6 обер-офицеров 34 унтер-офицеров 69 музыкантов 20 рядовых 837 всего 967 Донская казачья бригада полковника Мельникова 5-го Командир — командир Войска Донского казачьего имени своего полка полковник Мельников 5-й (не при бригаде) За него — командир Войска Донского казачьего имени своего полка подполковник Григорий Григорьевич Мельников 4-й Войска Донского казачий Мельникова 4-го полк (5 сотен) Командир — подполковник Григорий Григорьевич Мельников 4-й штаб-офицеров 1 обер-офицеров 16 унтер-офицеров 18 рядовых 318 всего 353 Войска Донского казачий Мельникова 5-го полк (5 сотен) Командир — полковник Мельников 5-й (не при полку) Командующий — ? обер-офицеров 12 унтер-офицеров 13 рядовых 275 всего 300 Вне бригад: 1-й Бугский казачий полк (5 сотен) Командующий — состоящий по кавалерии полковник Александр Николаевич Чеченский обер-офицеров 17 унтер-офицеров 7 рядовых 411 всего 435 Войска Донского казачий Андреянова 2-го полк (5 сотен) Командир — полковник Иван Иванович Андрианов (Андреянов) 2-й (не при полку) Командующий — ? обер-офицеров 10 унтер-офицеров 13 рядовых 375 всего 398 1-й Башкирский конно-казачий полк (5 сотен) Командующий — майор Павлоградского гусарского полка князь Федор Федорович Гагарин штаб-офицеров 3 обер-офицеров 17 унтер-офицеров 26 рядовых 365 всего 411 Конная артиллерийская рота № 1 (10 орудий) Командир — капитан Иван Онуфриевич Сухозанет обер-офицеров 8 унтер-офицеров 15 музыкантов 1 рядовых 176 всего 200 На 11—14 ноября 1813 г. полная численность авангарда — 4619 чел. Летучий отряд генерал-адъютанта графа Чернышева Командир — генерал-адъютант граф Александр Иванович Чернышев (не при отряде) Командующий — полковник Степан Федорович Балабин 2-й Вне бригад: Войска Донского казачий Балабина 2-го полк (5 сотен) Командир — полковник Войска Донского Атаманского полка Степан Федорович Балабин 2-й 1-я бригада Командир Войска Донского казачьего имени своего полка генерал-майор Максим Григорьевич Власов 3-й Войска Донского казачий Власова 3-го полк (5 сотен) Командир — генерал-майор Максим Григорьевич Власов 3-й Войска Донского казачий Жирова полк (5 сотен) Командир — подполковник (?) Иван Иванович Жиров 2-я бригада (?) Войска Донского казачий Сысоева 3-го полк (5 сотен) Командующий — ? (командир — генерал-майор Василий Алексеевич Сысоев 3-й не при полку по болезни с января 1813 г.) Войска Донского казачий Дячкина полк (5 сотен) Командующий — ? (командир — генерал-майор Григорий Андреевич Дячкин (Дьячкин) не при полку по болезни с января 1813 г.) Летучий отряд (Отдельная казачья бригада) полковника Нарышкина Командующий — полковник Лейб-Гвардии Гусарского полка Лев Александрович Нарышкин Войска Донского казачий Грекова 9-го полк (5 сотен) Командир — полковник Алексей Евдокимович Греков 9-й Войска Донского казачий Барабанщикова 2-го полк (5 сотен) Командир — полковник Федор Акимович Барабанщиков 2-й Войска Донского казачий Лащилина 1-го полк (5 сотен) Командир — полковник Иосиф Григорьевич Лащилин 1-й Тульский
пехотный полк получил две наградные
серебряные трубы от короля Виллема I
с надписью «Amsterdam
24 Novembre 1813». Вручены
5 июня
1815 г. *) 2-й егерский полк получил две наградные серебряные трубы от короля Нидерландов Виллема I с надписью «За вступление 2-го Егерского полка в Амстердам 24 ноября 1813 года». Вручены 15 ноября 1815 г. 25 человек «нижних чинов» 2-го егерского полка получили знаки Военного ордена («солдатский Георгий») за защиту крепости Бреды. **) 1-я конная артиллерийская рота получила 19 января 1818 года знаки на кивера с надписью «За отличие, за храбрость, оказанную в сражении с французскими войсками при крепости Бреде». ***) Приблизительная численность — ок. 1600—1700 казаков; один из полков отозван командиром корпуса ок. 25 ноября 1813 г. ***) Приблизительная численность ок. 1000 казаков; отозван командиром корпуса ок. 25 ноября 1813 г. [ii] Граф Александр Иванович Чернышев (1785—1857) — выдающийся военный деятель России. Начинал придворную карьеру, в 1801 г. — камер-паж. В 1802 г. — корнет Кавалергадского полка. Участник кампаний 1805 и 1807 гг. За подвиг в сражении при Фридланде получил орден Св. Георгия 4-й степени. В 1809 г. — флигель-адъютант Императора Александра I; военный атташе при Наполеоне во время его войны с Австрией в 1809 г. Полковник с 1810 г. В 1810—1812 годах — в Париже, в должности личного курьера Александра I при Наполеоне. Один из выдающихся русских разведчиков; создал и возглавил агентурную сеть в Париже (военное министерство Франции и при дворе Наполеона). Регулярно получал важнейшую стратегическую информацию о численности, дислокации и перемещениях войск Франции и ее сателлитов. В 1812 г. — офицер Главной Императорской квартиры. В сентябре 1812 г. доставил М. И. Кутузову план окружения Великой армии (на Березине). Затем командовал «летучим корпусом» в армии адмирала П. В. Чичагова, обеспечивал ее связь с армией П. X. Витгенштейна, освободил из плена генерала Винценгероде и ротмистра Нарышкина. В конце кампании — генерал-майор и генерал-адъютант. 31 декабря 1812 г. разбил при Мариенвердере войска Э. Богарне. За взятие Берлина получил орден Св. Георгия 3-й степени. Прославился кавалерийским рейдом в Вестфалию и взятием ее столицы Касселя. В кампанию 1814 г. за штурм Суассона произведен в генерал-лейтенанты. Сделал внешне блестящую карьеру при Императоре Николае I, но по результатам она не стала продолжением его боевой службы. В 1827 г. — генерал от кавалерии. С 1828 г. — управляющий Главного штаба. В 1832—1852 гг. — военный министр России. В 1841 г. возведен в княжеское достоинство, в 1849 г. — светлейший князь. С 1848 г. — председатель Государственного совета. Скончался и был похоронен в с. Петровском под Москвой. После революции ценнейшая военная библиотека и собрание карт из его имения в Петровском разрозненными частями поступили в различные библиотеки и музеи. Полковник Войска Донского Степан Федорович Балабин 2-й (1763— 1818). Участник почти всех войн России в конце XVIII — начале XIX вв. Воевал на Кавказе и штурмовал Измаил, ходил в Персидский поход (1796). В 1806—1812 гг. — командир Атаманского полка, являвшегося своего рода гвардией Войска Донского. Орден Св. Георгия 4-й степени в 1807 г. Затем снова воевал с турками. В 1810 г. получил чин полковника. Один из лучших казачьих офицеров в Отечественную войну 1812—1814 гг. В 1812 г. в казачьем корпусе М. И. Платова, выполнял отвественные задания высшего командования. Во время Бородинского сражения пять сотен атаманцев полковника Балабина 2-го контролировали несколько важных путей севернее основной русской позиции — Гжатский тракт и дорогу на Рузу и Звенигород. Под Малоярославцем казаки Балабина могли захватить в плен Наполеона, но слишком «увлеклись» обозами. В октябре 1813 г. принял в команду Донской казачий полк, сформированный при его главенстве, — полк Балабина 2-го и с ним воевал в Голландии и во Франции. В 1814 г. — в авангарде корпуса Винценгероде под командованием графа А. И. Чернышева, был его главным помощником. В 1814г. за взятие Суассона награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. Произведен в генерал-майоры по окончании войны. [iii] В переводе краткой версии, опубликованной «Военным журналом» Федора Глинки, много присущих русской журнальной практике начала XIX века архаичных написаний географических названий, наименований городов и крепостей Голландии и Германии и других топонимов. В переводе основной версии мемуаров и писем Бенкендорфа для удобства параллельного чтения использованы эти архаичные версии без замены на современные названия. За редким исключением они не оговариваются из-за явного соответствия: Минстер — Мюнстер; Цволь — Зволле; Арнгейм — Арнхем; Оснабрике — Оснабркжке, Иссель — Эйссель и т. п. Но Горинхейм в публикации «Военного журнала» и в «Записках» называется Горкум и т. п. [iv] «Голландский полковник». Бенкендорф нигде не называет его имени; скорее всего, речь идет о военном и политическом агенте высшего русского командования в Голландии. Его пребывание в отряде Бенкендорфа с начала экспедиции представляется не случайным. [v] См. прим. 3. [vi] Майор Князь Федор Федорович Гагарин (1786 или 1789—1863). Сын убитого в 1794 г. в Варшаве генерал-майора князя Федора Сергеевича Гагарина. В 1804 г. — портупей-прапорщик Лейб-Гвардии Семеновского полка. Участник кампании 1805 г. и сражения при Аустерлице. В 1806 г. — корнет Кавалергардского полка, в 1807 г. сражался при Прейсиш-Ойлау, Гейсберге и Фридланде.Был адъютантом известного генерала графа А. И. Остермана-Толстого. В1808 г. участвовал в войне с Персией, штурмовал Эривань, произведен в поручики. Затем воевал с турками, в 1811 г., будучи волонтером, отличился при взятии Ловчи. В 1812 г. — один из адъютантов князя Багратиона. В октябре1812 г. — штаб-ротмистр, в январе 1813 г. — майор Павлоградского гусарскогополка. В кампанию 1813 г. особенно отличился в походе в Голландию, где брал крепости с одной кавалерией, награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. Один из героев похода за освобождения Нидерландов. В январе 1815 г. — подполковник, служил в Тираспольском конно-егерском, в Оренбургском уланском полках.В 1819 г. — полковник; командир Гродненского гусарского, затем Клястицкого гусарского полка. В январе 1826 г. был арестован по делу декабристов (был в1818 году членом Военного общества), но вскоре освобожден. В 1827 г. — генерал-майор, командир бригады во 2-й гусарской дивизии. В 1831 г. воевал в Польше, командуя кавалерийским авангардом; брал Варшаву. Награжден орденом Св. Анны 1-й степени. В 1832 г. уволен со службы «за появление в Варшаве на гулянии в обществе женщин низшего разбора». Был восстановлен на службе, но вышел окончательно в отставку в конце 1835 г. Жил в Москве, часто у своей сестры княгини В,- Ф. Вяземской в знаменитом подмосковном имении Остафьево, принадлежавшем его зятю, другу Пушкина князю П. А. Вяземскому. Один из выдающихся кавалерийских офицеров русской армии времен великой войны1812—1814 гг. Человек исключительной храбрости и предприимчивости. Весьма популярная личность в русской армии. Имел репутацию игрока и бретера, а также прозвище «Адамова голова» из-за ранней лысины. [vii] «Генерал фон дер Платтен» — граф Балтазар Богислав ван дер Платен(1766—1829). В дневнике полковника А. А. Лёхнера, сопровождавшего русского посланника при Наследном принце Карле Юхане (Бернадотте) генерала П. К. Сухтелена в его путешествии в Швецию, ван дер Платтен назван родственником последнего и «генерал-губернатором» (Дневники офицеров русской армии / 1812—1814. Реляции, письма, дневники. Из собрания ГИМа. М.,1992, с. 384). Сам Бенкендорф также называет его генерал-губернатором в публикации «Военного журнала» 1817 г. Русская политика в Голландии опиралась и на родственные связи влиятельных лиц из числа чиновников высокого ранга. Встреча с ван дер Платтеном в маленьком Зволле вряд ли была случайной. Ван дер Платтен словно ждал там русских. Его административные действия на территории, где находился отряд Бенкендорфа, способствовали успеху экспедиции. [viii] Барон
Корнелий Рудольф Теодор Крайенхоф (Krayenhoff или Kraiyenhoff,1758—1840).
Окончил Высшую школу в Гардевике, в 1777
г. — юридическое отделение, в 1779 г. —
как философ, в 1783 г. — по отделению
медицины. Был энциклопедически
образованным человеком, изучил
самостоятельно геодезию, астрономию,
картографию и фортификацию и еще ряд
точных и прикладных дисциплин. В 1795 г.,
ко времени вторжения французов, был
одним из лидеров партии «оранжистов»,
сторонников исторической законной
власти в Нидерландах. Известность
Крайенхофа и уважение к нему
соотечественников заставили
оккупационные власти считаться с ним.
При Луи Бонапарте он занимал
определенное положение в «высшем
свете» мимолетного королевства
Голландия. Автор«Гидрографического и
топографического описания
Нидерландов», он, как никто другой,
знал свою страну. Наполеон произвел
его в чин бригадного генерала(инженер-генерал)
и назначил инспектором
фортификационных сооружений в
Голландии. Человек, обладающий столь
полными знаниями о Голландии, о стране
каналов, шлюзов и плотин, должен был,
по мнению Наполеона, служить только
ему, но Крайенхоф остался верен партии
«оранжистов», возглавлявших
патриотические силы Голландии к концу
французской оккупации. Благодаря
генералу Крайенхофу русский отряд в
Голландии не испытывал затруднений,
располагал необходимыми сведениями о
гидросооружениях, дорогах и крепостях.
Сыграл значительную роль в деле
провозглашения независимости
Голландии, а также при избрании и
утверждении на троне первого короля
Нидерландов Вильгельма (Виллема) I. (См.: Dr.
Р. С. Malhuysen,
Prof. Dr.
P. J. Blok.
Niew Nederlandsch
Biografisch Woordenboek, vol. 2, Leiden, 1912.) [ix] Генерал Фридрих Вильгельм граф Бюлов фон Денневиц (1755—1816).Один из лучших прусских генералов, отличившихся в кампаниях 1813, 1814 и1815 гг. На военной службе с 13-летнего возраста. Первый офицерский чин получил в 1778 г. В кампаниях 1793—1794 гг. — капитан и начальник дежурствау Принца Луи Фердинанда Прусского, за штурм укреплений Майнца получил первый орден «За заслуги» (Pour le merite). 1794 г. — майор, 1795 г. — командир батальона фузилеров. 1803 г. — подполковник; 1805 г. — командир пехотного полка принца Луи Фердинанда Прусского. 1806 г. — полковник. Участник войны 1806—1807 гг. В мае 1807 г. — бригадир в корпусе генерала Блюхера. 1808 г. — генерал-майор; в 1808—1812 гг. деятельно участвовал в реорганизации прусской армии. В 1812 г. — губернатор Восточной и Западной Пруссии. В марте 1813 г. — генерал-лейтенант, командир 3-го армейского корпуса. Участник многих сражений в 1813—1814 гг. Особенно отличился при Гросс-Беерене и Денневице, в «битве народов» при Лейпциге. В феврале 1814 г. занял Брюссель, затем сражался при Лаоне. По окончании войны в 1814 г. — генерал от инфантерии, получил графский титул («граф Бюлов фон Денневиц»), ряд орденов. В кампании 1815 гг. командир 4-го армейского корпуса, во главе которого сражался при Линьи. В битве при Ватерлоо корпус Бюлова первым из корпусов армии Блюхера пришел на помощь Веллингтону. Своими атаками правого фланга французской армии у Планшенуа связал корпус Мутона и часть гвардии, выдержал бой до подхода остальных частей армии Блюхера. Это была вершина его боевой славы. Скончался в Кенигсберге, будучи командиром 1-го корпуса При освобождении Голландии корпус фон Бюлова шел «вторым эшелоном», взял несколько крепостей, своими передовыми отрядами непосредственно содействовал русскому «летучему корпусу» Бенкендорфа. Своим лояльным отношением к инициативам командующего русским отрядом в Голландии и сотрудничеством с ним фон Бюлов способствовал нормальным отношениям между союзниками и успеху в деле освобождения Нидерландов. [x] Экстраординарный подвиг майора Марклая не принес ему известности в русской военной истории. Нет даже единства в написании его фамилии. Сам Бенкендорф в своем рапорте Винценгероде от 8 декабря 1813 г. называет его «Майор Маркле». Это написание повторено А. И. Михайловским-Данилевским. О его подвиге в Голландии упоминается в Военном энциклопедическом лексиконе (часть третья, СПб., 1839, с. 284). Биографические сведения о нем еще предстоит найти. Скорее всего, это кавалерийский офицер, возможно, из Павлоградского гусарского полка. Блистательные рейды на Амстердам и Гельдер, изоляция эскадры Верюэля — это действия исключительного мужества, смелости и высокого искусства. Имя майора Марклая можно связать с именами Барклая де Толли и героя Цусимы капитана I ранга Владимира Николаевича Миклухо-Маклая (брата знаменитого путешественника) не шутки ради, а как имена трех героев русской армии и флота, имеющих старинные родовые корни в Шотландии. [xi] Положение в Амстердаме к прибытию русского отряда было неопределенно. Командующий в Голландии генерал Молитор при появлении перед крепостями казаков не смог сориентироваться и на всякий случай отвел свои войска к Утрехту, когда же и там появились разъезды казаков и гусар князя Жевахова, то оттянул свои части далее, к Антверпену. В Амстердаме оставались лишь незначительные части, а также гарнизоны в двух предмостных крепостях. Голландский историк Эрнст Коссман сообщает, что гарнизон Амстердама численностью 1800 солдат во главе с Молитором покинул Амстердам через три дня после взятия Бенкендорфом и Нарышкиным Цволля (Зволле); они ушли к Утрехту, где намечена была «концентрация» сил французов (The Low Countries 1780—1940 by Ernst H. Kossmann, Oxford, 1978, p. 103). Еще 900 солдат с 26 пушками были в Мюйдене и Гальвиге рядом с Амстердамом. В Амстердам пришли сначала около 250 казаков Маклая, затем 600—700 пехотинцев во главе с Бенкендорфом. Французы имели изначальное тройное (!) преимущество и могли легко расправиться с горсткой смельчаков. Но они настолько неуютно чувствовали себя в волнующемся Амстердаме, настолько были дезориентированы действиями русских, что не предприняли никакой попытки удержать главный город страны. Русский отряд появился вовремя. Ибо угроза нового появления французов была реальной: уже через три недели Наполеон прислал половину своей гвардии, не считая иные войска, дабы вернуть Голландию; сменил последовательно двух заслуженных генералов, отступивших перед русским авангардом. Вот краткие сведения о них. Дивизионный генерал Габриэль Жан Жозеф Молитор (1770—1849). В армии служил с 1791 г., поступил волонтером. В 1799 г. командовал бригадами в дивизиях Удино, Лекурба, Газана в Швейцарии. У озера Кленталь его усиленная бригада была достойным противником авангарда князя Багратиона, хотя и была вынуждена ему уступить. В 1805 г. сражался в Италии под командованием маршала Массена. В 1809 г. участвовал в сражении при Ваграме. В 1810 г. был назначен командующим «обсервационной» дивизией, т. е. оккупационными войсками в Голландии. В конце 1813 г. был сменен в этой должности генералом Деканом после того, как не удержался в Амстердаме и в Утрехте. Сумел выдвинуться при Бурбонах, в 1822 г. стал маршалом Франции. Его преемник граф Шарль Мари Исидор Декан (1769—1832). Начинал службу солдатом-артиллеристом (1787 г.). В 1793 г. — адъютант знаменитого генерала Клебера. В 1799 г. — в Рейнской армии, в 1800 г. — дивизионный генерал, командовал 3-й дивизией в армии прославленного генерала Моро. В знаменитом сражении при Гогенлиндене действия его дивизии оказались решающими. В 1803 г. послан в колонии (очевидно, как приверженец генерала Моро, столь неугодного Первому консулу). Проявил себя в ряде боев с англичанами на Иль-де-Франс в 1810 г. В 1811 г. вернулся в Европу, на театр военных действий в Испании, участник сражения при Тарагоне в 1813 г. В конце 1813 г. направлен в Голландию; в качестве независимого командующего себя не проявил, уступил крепость Бреда, не поддержав ее гарнизон. Был заменен генералом Мэзоном. При Бурбонах остался в армии, занимал различные штабные посты. [xii] Генерал-майор Георгий Федорович Сталь (1771—после 1816). «Остзейский барон» из-под Ревеля. На военной службе с 1785 г. в Лейб-Гвардии Конном полку. 1792—1794 гг. служил волонтером в чине мичмана на кораблях Балтийского флота. С 1796 г. — капитан Астраханского гренадерского полка. В 1802 г. ушел в отставку в чине подполковника, но через год вернулся на службу. В кампанию 1805 г. участвовал во многих боях, за отличие при Шенграбене получил орден Св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1806—1807 гг. был во многих сражениях, в том числе при Пройсиш-Ойлау и при Гайльсберге. С декабря 1807 г. в Павлоградском гусарском полку, полковник в 1811 г. Кампанию 1812 года начал в Третьей армии генерала Тормасова, командовал 2-м батальоном Лубенского гусарского полка в сражениях при Кобрине и Городечной. Орден Св. Георгия 4-й степени за бой у местечка Выжва. Сражался при Березине, под Слонимом и под Брест-Литовском. В 1813 г. участник блокады Магдебурга, сражений при Гросс-Беерене, Деннивице и Лейпциге. С 15 сентября 1813 г. — генерал-майор. Один из героев похода в Голландию. В 1816 г. вышел в отставку по болезни, дальнейшая судьба неизвестна. [xiii] Генерал-майор князь Спиридон Эрнстович Жевахов (Джавахишвили) (1768—1815). Уроженец Черниговской губернии, он, как грузинский аристократ, в 1779 г. был записан в Лейб-Гвардии Преображенский полк сержантом. В 1790 г. в войне с турками начал боевую службу ротмистром Александрийского гусарского полка. В 1794 г. воевал в Польше, в 1796 г. участвовал в Персидском походе Валериана Зубова. В 1799 г. был в походе в Швейцарию. С 1797 г. служил в Павлоградском гусарском полку, с которым не расставался до конца жизни. В кампанию 1805 г. был в боях под Кремсом и при Шенграбене, в сражении при Аустерлице. В кампании 1806—1807 гг. — при Гутштадте и Гайльсберге. В 1807 г. — полковник, с 1810 г. — командир Павлоградских гусар. В кампании 1812 г. — командующий отдельными кавалерийскими отрядами Третьей Западной армии генерала Тормасова. Участник многих боев и диверсий, награжден золотым оружием «за храбрость». С конца 1812 года в «летучем корпусе» генерала графа Чернышева. В сентябре 1813 г. — генерал-майор. Участник Лейпцигского сражения. Один из главных командиров и героев освобождения Нидерландов. В 1814 г. награжден за подвиги в окончившейся войне орденом Св. Георгия 3-й степени. Последняя должность — командир бригады в 3-й гусарской дивизии. [xiv] Зюйдер-Зе (также Зюдер-Зее и т. п.) — совр. Эйсселмер, большой залив Северного моря, отделенный от него Западно-Фризскими островами. Амстердам расположен на его юго-западном берегу. [xv] «Адмирал Верпоэль» — Шарль Анри Верюэль (1764—1845). Уроженец Нидерландов (истинная фамилия — Вернхель?). Начал военную службу кадетом в пехотном полку в 1775 г. Затем стал моряком, в 1779 г. — гардемарин на голландском фрегате «Арго». В 1781 — младший лейтенант голландского флота. Участник нескольких морских сражений. В 1791 г. — капитан фрегата. Затем флаг-офицер адмирала Кингсбергена. В 1803 г. произведен Наполеоном в контр-адмиралы, минуя несколько низших чинов. В 1804 г. — вице-адмирал, командир эскадры в Булони, эскорта для «армады» с армией вторжения на Британские острова. Морской министр Голландии с 1805 г. 5 июня 1806 г. возглавлял депутацию коллаборационеров на церемонии приглашения Людовика Бонапарта на королевский трон Голландии. В том же году стал кавалером французского ордена Почетного Легиона и маршалом Голландии. С 1807 г. посол марионеточного королевства Голландия в Париже. Близкие отношения с Гортензией Богарне, полуразведенной супругой Луи Бонапарта, номинальной королевой Голландии, создали ему дополнительные возможности в парижских «верхах». В1810 г. — президент совета (хунты) по присоединению Голландии к Франции. Командир франко-голландской эскадры в Северном и Балтийском морях в1810—1813 гг. В 1811 г. получил графский титул. В ноябре-декабре 1813 г. мог активно воздействовать на ход событий в Голландии, повернув его в пользу французов, для чего располагал достаточными средствами, но воздержался идти против соотечественников, «заглядывая вперед», понимал, что дело Наполеона уже проиграно. Прикрывшись «соглашением о нейтралитете» с русским майором, фактически капитулировал. Его эскадра впоследствии была частью разоружена, частью возвращена Нидерландам. После освобождения Голландии и окончания войны натурализовался во Франции (декабрь 1814 г.). Через два года попытался вернуться на родину, но «не прижился» и с 1819 г. до конца дней жил во Франции, которой столь усердно служил. [xvi] Вильгельм (Биллем) Фридрих, принц Оранский, граф Нассау-Диц(1771—1820), сын изгнанного в январе 1795 года последнего штатгальтера(статсхаудера) Семи Соединенных Провинций Вильгельма V, принца Оранского-Нассау (1748—1806). Участник сражения при Ваграме в 1809 году и зимней кампании 1814 года во Франции. Стал суверенным правителем (с княжеским титулом) и избран королем Нидерландов 24 ноября (6 декабря) 1813 г., коронован 4(16) марта 1815 г. как Вильгельм I Фридрих, король Нидерландов. «Он не старее сорока пяти лет, среднего росту и приятной физиогномии. С ним наследный принц, белокурый, пригожий 18-летний юноша. Его называют принцем-героем после полученной им раны» (Н. А. Бестужев. Записки о Голландии 1815г. // Статьи и письма. М.-Л., 1933, с. 217). Основатель династии, связанной родственными узами с российским Императорским Домом Романовых. Его сын, Вильгельм (Биллем) II Фридрих Георг Людвиг (1792—1849) до вступления на престол (правление в 1820-1849 гг.) служил в английской армии в Испании (1811—1814), где был старшим адъютантом главнокомандующего герцога Веллингтона, участвовал в сражении при Саламанке; в 1815 году в звании генерал-майора командовал 2-м (англо-голландским) корпусом армии Веллингтона в сражениях при Катр-Бра и при Ватерлоо, где был ранен, а из более 10 тыс. голландцев, состоявших в его корпусе, выбыло из строя около трети. 9(21) февраля 1816 года Наследный принц Вильгельм Фридрих Георг Людвиг Оранский вступил в брак с русской великой княжной Анной Павловной (1795—1865), сестрой Императора Александра I. Их старший сын Вильгельм (Биллем) III Александр Пауль Фридрих Людвиг (р. 1817 г.) — третий король Нидерландов. Русская королева Нидерландов Анна Павловна воспитывалась ее матерью, императрицей Марией Федоровной, и графиней Шарлоттой Карловной Ливен. В 1810 г. Наполеон после развода с Жозефиной Богарне рассчитывал на брак с Анной Павловной как на средство укрепления своей империи и создания династии. Сватовство было отвергнуто под благовидным предлогом юности Анны Павловны, его просили повторить предложение через два года. Наполеон ждать не стал, вступил в брак с австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой. С этого времени разрыв между Россией и Францией стал определяться все явственнее. Почти за полвека, что она прожила в Голландии, королева Анна оставила о себе долгую, добрую память своими делами благотворительности, попечением о малоимущих (дом инвалидов и госпиталь) и о сиротах (50 детских приютов), о больницах, о тюрьмах. Похоронена в русской (посольской) церкви в Гааге. Ее помнят в Голландии и сейчас — в 1998 году голландцы воздвигли ей памятник, чего удостоены немногие монархи и исторические деятели Нидерландов. [xvii] Части русской императорской гвардии в походе в Нидерланды не участвовали. Бенкендорф называет своих пехотинцев «гвардией», поскольку в той торжественно-триумфальной обстановке, в которой происходило провозглашение независимости Нидерландов, русские солдаты исполняли роль своего рода«почетной гвардии» в несении парадной, церемониальной службы при особе только что провозглашенного королем принца Оранского. [xviii] «Английский посол господин Кланкарти» — Ричард Пэр Тренч, виконтКланкарти (в Ирландии второй граф Кланкарти), маркиз Хойсден (1767—1837). Видный британский дипломат. Родом из аристократической ирландской фамилии, принадлежал и к ее ирландской ветви, и к ветви, укоренившейся в Англии. Член ирландского парламента с 1796 г. Сопровождал принца Оранского, будущего первого короля Нидерландов Вильгельма при его возвращении на родину в ноябре 1813 года (высадился вместе с ним в Скевингене). Участник Венского конгресса. Первый посол Великобритании в королевстве Нидерланды в 1815—1822 гг. Получил от короля Виллема I титул маркиза Хойсден. Затем член палаты лордов английского парламента. [xix] Относительно Винценгероде автор мемуаров был не во всем прав. Любопытны документы, опубликованные В. В. Ранцовым в его великолепной книге, посвященной 2-му егерскому полку и полкам — его преемникам и наследникам (В. В. Ранцов. «История 96-го пехотного Омского полка», ч. I. СПб., 1902, приложение XXXI, с. 42—43). Это письма к Винценгероде Наследного принца Швеции Карла-Юхана (Бернадотта), возглавлявшего Северную армию, в которую входил корпус Винценгероде. Из текстов писем от 26 ноября и 3 декабря 1813 г. следует: Винценгероде «прикрыл» своего подчиненного, сообщив Бернадотту, что он разрешил Бенкендорфу идти на Амстердам, чего в реальности не было. Благородный поступок Винценгероде остался Бенкендорфу неизвестен, и он пишет только о тех «пакостях» и обидах, которые причинил ему возревновавший к голландской экспедиции командир. [xx] «Капитан Петерсон» — предположительно идентифицируется с штабс-капитаном Гренадерского графа Аракчеева полка Петерсоном, который был ранен при Бородине. [xxi] В «Истории 72-го пехотного Тульского полка» 1769—1901 гг. (Варшава, 1901, с. 192) назван командир маленького отряда (две роты и две пушки, а не батальон, как пишет Бенкендорф), занявшего важную переправу: майор Белемовский. Приводится любопытная подробность: едва Белемовский и его солдаты обосновались на плотине и на мосту, как показались французы. Увидев готовую к отпору русскую пехоту и горящие фитили пушек, они не стали атаковать и ретировались в направлении к Бреде. [xxii] «Прусский партизан Майор Коломб» — Фридрих Август Петер фон Коломб (1775—1854). Один из лучших кавалерийских офицеров прусской армии в кампании 1813 г. Бенкендорф называет его то майором, то полковником, хотя в конце 1813 г. Коломб еще не был полковником. Службу начал шестнадцати лет юнкером в одном из гусарских полков. В чине корнета участвовал в кампании 1793—1794 гг. В 1797 г. — секунд-лейтенант в лейб-гусарском полку Рудорфа. Участник войны 1806—1807 гг.; при разгроме прусской армии не сдался и ушел с кучкой гусар в Любек. С 1809 г. — в Бранденбургском гусарском полку, премьер-лейтенант с 1807 г. С 1811 г. — штаб-ротмистр («штаб-риттмейстер»). В кампании 1813г. отличился при Дрездене и Ноллендорфе, награжден в мае 1813 г. русским орденом Св. Анны 3-й степени по представлению Барклая де Толли. С июня 1813 г. — майор Гвардейского легкого кавалерийского полка. При наступлении корпуса фон Бюлова в Голландию отличился при взятии Арнхема, затем с «летучим отрядом» догнал Бенкендорфа. Был одним из самых деятельных помощников русского командующего. Бенкендорф называет его «партизаном», поскольку фон Коломб прибыл к нему во главе «партии», т. е. небольшого временного кавалерийского соединения, а также и потому, что весной 1813 г. стал известен как «партизан», действовавший в тылу французской армии. Вполне вероятно, что блестящий кавалерист, храбрец фон Коломб, сражаясь рядом с Бенкендорфом, исполнял и роль наблюдателя, порученную ему фон Бюловым. В 1814 г. отличился в бою при Монмирайле. В 1815 г. назначен командиром 7-го гусарского полка; участвовал в сражении при Ватерлоо. В 1818 г. — полковник, затем на видных постах в военном министерстве. В 1829 г. — генерал-майор; в 1838 г. — командир 15-й дивизии и военный комендант Кельна. С 1841 г. — военный комендант Берлина и шеф полевой жандармерии. В 1843 г. награжден русским орденом Св. Анны 1-й степени; командир 5-го армейского корпуса. С 1848 г. — военный губернатор Кенигсберга. В 1849 г. вышел в отставку в чине полного генерала от кавалерии. [xxiii] Со взятием генералом. Сталем крепости Бреда была освобождена территория собственно Голландии, и далее перед русским отрядом лежали Брабант, Бельгия. В Бреде генералу Сталю противостояли девятьсот солдат с тремя пушками под командованием бригадного генерала Амбера. Остальные французские войска ушли по приказу генерала Декана к Антверпену, и гарнизон Бреды былоставлен без поддержки. Жан-Жак Амбер (1765—1851). В юности матрос-волонтер. Командир батальона добровольцев в 1792 г. В 1793 г. быстро выдвинулся: бригадный генерал, через два месяца — дивизионный генерал. Командовал дивизиями в Рейнской и Итальянской армиях, служил под командой прославленного генерала Моро, соперника генерала Бонапарта в воинской славе. Почему и был назначен командиром экспедиционных войск, направленных в Центральную Америку, на Гваделупу. За убылью боевых генералов возвращен в Европу. Направлен в Голландию, с сентября 1813 г. командовал 31-й дивизией в Гронингене. «Эвакуировал» (термин французских историков) крепость Бреду, т. е. ретировался с остатками своих солдат после схватки с кавалерией генерала Сталя. Затем командовал дивизией в 1-м bis корпусе генерала Мэзона в Антверпене. [xxiv] «Бригадный генерал Лорсет» — Жан-Батист Лорсе (1768—1822).Один из опытнейших генералов наполеоновской армии. В 1792 г. — командир батальона Национальной гвардии, в 1793 г. — участник осады Майнца. Затем сражался с роялистами в Вандее под командованием генерала Клебера. С 1795 г.служил в Итальянской армии, участник Итальянских кампаний 1796—1797 гг., отличился в сражениях у Мондови и при Лоди. Сражался под командованием таких известных генералов и маршалов, как Клебер и Массена, Лефевр и Ней. В1799 г. — бригадный генерал, отличился при Винтертуре. В 1809 г. — командир авангарда 6-го корпуса в Испании. Занимал крупные посты во французских оккупационных войсках в Испании и Голландии. В 1811 г. — комендант департамента Исселя, с 1812 г. также комендант Фрисландии. В декабре 1813 г. был назначен командиром 3-й дивизии 1-го корпуса генерала Мэзона, но капитулировал перед русскими в Гертруйденберге, на чем и закончил свою военную карьеру. [xxv] Полковник Александр Николаевич Чеченский. В 1812 г. числился по кавалерии, был в чине ротмистра основным командующим 1-го Бугского казачьего полка. Видный кавалерийский офицер, командующий временными кавалерийскими и казачьими соединениями. Отличился во многих боях кампаний 1812—1814 гг. [xxvi] Майор Алферьев — предположительно, офицер Павлоградского гусарского полка. [xxvii] Английский генерал Грагам — сэр Томас Грэхем, барон Лайндок (1748—1843). Из аристократической фамилии, уроженец Пертшира (Шотландия). Военная карьера сложилась в годы войн с революционной Францией. Служил в Гибралтаре, был адъютантом лорда Малгрева при осаде якобинцами Тулона в 1793 г. Полковник в 1795 г. Военный комиссар при австрийских армиях Вурмзера и Альвинци в Италии в кампанию 1796 г. В 1798 г. занял остров Минорка (Балеарские острова). В 1799 г. — бригадный генерал. Организовал английский десант в Мессину в 1799 г., когда адмирал Нельсон противостоял революционному Неаполю. В 1799—1800 гг. возглавлял блокаду захваченной французами Мальты и принял капитуляцию коменданта Ла-Валетты генерала Пиго. Сотрудник ряда британских дипломатических миссий. С 1808 г. находился в основном в Португалии и Испании. В 1809 г. — генерал-майор. Участник многих сражений и походов английского экспедиционного корпуса в Испании. Сподвижник прославленных британских военачальников — сэра Джона Мура (его дежурный генерал в походе к Ла Корунье) и герцога Веллингтона. В 1810 г. произведен в генерал-лейтенанты, по старшинству второй генерал-лейтенант после Веллингтона. В 1813 г. участник знаменитой битвы при Виттории (командовал левым флангом англо-испанской армии), после которой наполеоновские маршалы вынуждены были уйти из Испании. Первым из английских генералов пересек границу Франции 7 октября 1813 г. Командующий бискайской группировкой британских войск. После высадки в Голландии экспедиционного корпуса под его командованием не смог удачно произвести наступательную операцию и преодолеть французскую оборону Антверпена, отстал от фон Бюлова, занявшего в феврале 1814 г. Брюссель. В феврале—марте 1814 г. предпринял ряд неудачных попыток взять блокированную крепость Берген-оп-Зоом. В связи с этим был в мае 1814 г. отправлен в отставку, получил место в палате лордов английского парламента. Занимал ряд видных, но, скорее, почетных должностей. В 1815 г. выступил с идеей создания международного военного клуба, в основном, для участников недавних всеевропейских войн. С этим проектом посетил ряд европейских столиц, в том числе и Санкт-Петербург и Москву. В 1821 г. получил чин полного генерала. [xxviii] Граф Лазар-Николя Маргерит Карно (1753—1823). Сын адвоката, в молодости офицер королевской армии (с 1769 г.). Инженер-артиллерист. С начала революции ее видный деятель, непримиримый республиканец. В 1791 г. — член Военного комитета республики, в 1792 г. его возглавил. Уцелел в годы якобинского и прочих терроров 1790-х гг. После падения Директории и с установлением диктатуры первого консула генерала Бонапарта ушел в тень, хотя и был назначен в 1800 г. военным министром. Не признал наполеоновскую империю. Вернулся к активной деятельности только в конце 1813 года, после поражения Наполеона при Лейпциге. По одной версии, его призвал Наполеон, по другой, — Карно сам предложил ему свои услуги, поскольку положение Франции соответствовало старому революционному лозунгу «Отечество — в опасности». Карно был довольно видным военным инженером, но его знания устарели на двадцать лет, а отсутствие боевой практики делало его бесполезным на полях сражений. Но он был неплохой администратор. Для привлечения левых оппозиционеров в обществе Наполеону нужно было его имя, все еще популярное у «старой гвардии» первых лет революции. Карно получил чин дивизионного генерала и пост губернатора Антверпена. Его деятельность в Бельгии принесла свои плоды: англичане и пруссаки не могли взять подготовленный им к обороне Антверпен до конца кампании 1814 г. Бенкендорф не упоминает генерала Мэзона, назначенного командиром 1-го корпуса французской армии, в который вошли скопившиеся у Антверпена войска, отведенные из Голландии и пришедшие из Франции. Причина, очевидно, в том, что известность Лазара Карно была неизмеримо большей. Но если Карно, как военный инженер, готовил Антверпен к обороне, то именно дивизионный генерал Мэзон возглавлял войска, готовые к вторжению в освобожденную Голландию. Николя-Жозеф Мэзон (1771—1840). Начинал карьеру солдатом с первых лет революции, с 1789 по 1791 гг. прошел путь от гренадера до капитана Национальной гвардии. Герой сражений при Жемаппе, Мобеже и Флерюсе. Служил с виднейшими генералами Французской республики — Бернадоттом, Жубером. Участвовал во вторжении в Голландию и в Итальянской кампании Бонапарта. В кампанию 1805 г. начальник штаба 1-го корпуса маршала Бернадотта, затем бригадный генерал в 1-й дивизии этого корпуса. В 1807 г. отличился при Фрид-ланде. Затем воевал в Испании. В 1809—1811 гг. — в оккупационных войсках в Голландии. Участник похода в Россию в 1812 г. В 1813 г. сражался при Лейпциге. С 9(21) декабря 1813 г. сменил генерала Декана во главе 1-го bis корпуса в Антверпене. В Голландию вторгнуться не смог, но долго и успешно оборонялся от англичан и пруссаков в Антверпене в 1814 г. до самой капитуляции (отречения) Наполеона. При Бурбонах бывший гренадер революционной Национальной гвардии получил титул маркиза (1817 г.), а в 1829 г. стал маршалом Франции. [xxix] «Неприятель... вышел из Антверпена...» — наступление из Бельгии на Бреду повел дивизионный генерал Франсуа Роге с 6-й пехотной дивизией Молодой гвардии и приданной ей кавалерией; всего до 7000 с 30 орудиями. М. И. Богданович (История войны 1813 года за независимость Германии, т. II. СПб., 1863, с. 612—615) ничего не пишет о тех войсках, что скопились у Антверпена ко времени прибытия из Франции Молодой гвардии (части, выведенные из Голландии, чтобы «концентрироваться», моряки и морская пехота, новобранцы из Бельгии). Численность, указанная Бенкендорфом, весьма правдоподобна. Не менее 10 000 французов могли содействовать Роге в наступлении на Голландию, ибо идти только со «своей» дивизией он вряд ли решился. Кроме того, он имел задачу вступить в контакт с изолированной русскими в Горкуме значительной группировкой генерала Рапмона, а для этого требовались дополнительные силы. Маршал Макдональд должен был идти южнее против фон Бюло-ва, его войска к событиям у Бреды прямого отношения не имели, но поражение Роге и Лефевр-Денуэтта у Бреды заставило Макдональда отказаться от активных действий. Вскоре к Антверпену пришли еще одна из двух дивизий Старой гвардии и две не полностью сформированные дивизии Молодой гвардии. Это говорит о том, какое значение придавал Голландии Наполеон и насколько своевременным было вторжение русского отряда Бенкендорфа. Позднее гвардейские части, направленные Наполеоном, стали костяком тех сил, что удерживали союзников у Антверпена до конца кампании 1814 г. Граф Франсуа Роге (1770—1846). Проделал путь от солдата до генерала. С 1793 г. — в Итальянской армии, в 1799 г. — в армии генералов Жубера и Моро, участник сражения при Нови, в конце кампании стал бригадным генералом. Участник многих сражений наполеоновских войн. Один из высших начальников наполеоновской гвардии. В 1811 г. назначен командиром полка гренадеров Старой гвардии в чине дивизионного генерала. В русском походе 1812 г. — командир 2-й пехотной дивизии Молодой гвардии, понесшей большие потери в бою при Крымском дворище 29 августа (10 сентября) 1812 г. и почти полностью погибшей при отступлении. В 1813 г. сражался при Люцене и Бауцене, Дрездене, Лейпциге и Ганау. 13(25) ноября 1813 г. назначен командиром 6-й пехотной дивизии Молодой гвардии, переданной в поддержку корпуса Мэзона. Граф Шарль Лефевр-Денуэтт (1773—1822). Один из лучших французских кавалерийских генералов, принадлежал к близкому окружению Наполеона. Стал ему известен в Италии в 1797 г. Был адъютантом первого консула генерала Бонапарта в сражении при Маренго. В 1805 г. отличился при Эльхингене и при Аустерлице. С января 1808 г. — командир гвардейских конных егерей. Сражался в Испании. Отличился при Сомо-Сьеррой в 1808 г., при Бенавенте был ранен и взят в плен англичанами. Освобожден только 6 мая 1812 г., а через полтора месяца ушел с гвардией в русский поход. В конце кампании 1813 г. (13/25 ноября н. ст.) назначен командиром кавалерии Молодой гвардии. [xxx] В арьергардном столкновении с французами перед Бредой 1-й батальон 2-гоегерского полка под командованием капитана Штеренберга проявил высочайшие боевые качества. Потери егерей в длительном стрелковом бою были минимальными: из строя выбыло 11 человек. Сохранились имена четырех погибших егерей: Василий Елисеев, Михаил Иванов, Захар Матвеев и Ян Яне. Штабс-капитан Иван Васильевич Высоцкий был тяжело ранен. Еще были ранены 6 «нижних чинов». (В. В. Ранцов. История 96-го пехотного Омского полка. СПб., 1902,ч. I. Приложение XXX, с. 49). [xxxi] Эспланада — пространство между внешними и внутренними укреплениями крепости, между крепостными стенами и цитаделью. Умелое использование эспланады защищающимися при обороне и атакующей стороной при штурме являлось необходимой составляющей старого военного искусства. [xxxii] «Капитан артиллерии Сухозанет» — Иван Онуфриевич Сухозанет 1-й (1785—1861), в 1813 г. артиллерийский офицер, участник «битвы народов» при Лейпциге. В 1-й конной роте служили и два его брата: Николай Онуфриевич Сухозанет 3-й (1794—1871), который сделал исключительную карьеру: был военным министром России с 1856 г. до назначения Д. Н. Милютина; и Павел Онуфриевич Сухозанет 2-й, который командовал 1-й конной ротой после своего старшего брата; в его командование рота получила награды за подвиги при защите Бреды. [xxxiii] Подвиг спасительного для защитников Бреды ночного штурма Торхейда силами одних кавалеристов, совершенный князем Гагариным и его «партией», был отмечен орденом Георгия 4-й степени для командира и несколькими «солдатскими Георгиями» для особо отличившихся «нижних чинов». [xxxiv] «Голландский
полковник Штейнмец» — скорее всего,
прусский полковник Карл Фридрих Франц
фон Штайнмец (1768—1837). В 1811 году —
командир 9-го пехотного полка, в 1812 г.
был в русском походе с корпусом
генерала Йорка фон Вартенбурга. В 1813 г.
— полковник, участник сражений при
Люцене и Лейпциге. С 16 декабря '1813 г. —
генерал-майор, командир бригады
ландвера. В 1815 г. — участник битвы при
Ватерлоо. Конкретных сведений о
пребывании Карла фон Штайнмеца в
Голландии нет, но есть сообщение о том,
что в конце 1813 г. он «набирал ополчение»
между Везелем и Рейном, что без
большой натяжки можно отнести к его
деятельности в Голландии (обучение
голландских волонтеров). — См.: Kurt
Priesdorff.
Soldatische
Fuhrertum. Hamburg, 1939—41, Vol. 3, № 1241. [xxxv] «Французский генерал» — командир гвардейских конных егерей дивизионный генерал Шарль Лефевр-Денуэтт, возглавлявший под Бредою «блокадный отряд» (См.: М. И. Богданович. История войны 1813 года за независимость Германии, т. II. СПб., 1863, с. 615). Но, возможно, и командир 6-й дивизии Молодой гвардии генерал Франсуа Роге. [xxxvi] Одним из полковых священников, отслуживших торжественный благодарственный молебен на стенах крепости Бреда, был о. Михаил Мацкевич, священник Тульского пехотного полка, который «в походах и боях участвовал от начала и до конца войны» (Краткие исторические сведения о священнослужителях воинских частей, участвовавших в Отечественной войне. СПб., 1912, с. 20). Имена участвовавших в походе священников Павлоградского гусарского и 2-го егерского полков неизвестны. [xxxvii] Глава «Записок» о походе в Голландию заканчивается перечислением наград (причем Бенкендорф ошибается — на наградных трубах полков-героев нет его имени), а публикация в «Военном журнале» содержит упоминание о потерях. Бенкендорф пишет о 460 убитых, раненых и пропавших без вести. Любопытные сведения о потерях содержатся в его пространном рапорте Винценгероде от 8 декабря 1813 г., в первый день защиты Бреды. В конце рапорта он пишет о 40 убитых и около 150 раненых. Конечно, это округление в сторону уменьшения, но все-таки можно считать, что до защиты Бреды отряд потерял около 200 человек. Следовательно, в последующие 3—4 дня из строя выбыло более 250 человек. Почти все потери приходятся на оборону Бреды и ночной штурм Торхейда. Защита Бреды — самая кровопролитная часть похода, ведь кроме потерь русского отряда, следует учесть потери пруссаков майора фон Коломба, голландских волонтеров и освобожденных из плена англичан. Общие потери защитников могут быть более 300 человек. [xxxviii] Разлад между Винценгероде и Бенкендорфом заслуживает некоторого внимания. Обоим генералам нельзя отказать в благородстве. Они столь рыцарственны — заступники крестьян в России, освободители немцев и голландцев; они были готовы лечь костьми друг за друга на поле боя. И вот они обнаруживают слабость и малодушие, обыкновенные для простых смертных. Но будем внимательны и попытаемся их понять. Обратимся к Винценгероде. Его гнев и разочарование обращены не только к Бенкендорфу. Он так верит Императору Александру, так ему предан уже столько лет. Сам Александр знает, что у него мало людей, на которых он может положиться в той же мере, что на него, на Винценгероде. Сколько походов и сражений, сколько лет отдано верному служению русскому Императору, и вот... Самое блистательное дело поручено его подчиненному в тайне от него. И то, что подчиненный — его боевой товарищ, самый его надежный соратник и помощник, только усугубляет обиду. Винценгероде, как и Бенкендорф, никогда «не выносит сор из избы», благородно защищает «ослушника» перед главнокомандующим армией (см. выше: прим. 18). Но тяжкая обида делает его способным и на мелочное возмездие ревнивца. Его приказы с требованием вернуться не исполняются. Тогда он забирает у Бенкендорфа четыре казачьих полка. Причем в тот момент, когда развитие операции в Голландии достигло кульминации, перед марш-броском на Бреду. Когда же поход был окончен, Винценгероде забирает у него и весь отряд. Бенкендорф заканчивает «голландскую» главу своих мемуаров на непривычной для столь безупречного воина чувствительной ноте: «совершенно один». Обида за обиду. Не будем осуждать Винценгероде, не будем осуждать и Бенкендорфа, который не написал ни одного некорректного слова о своих сослуживцах, командирах, соратниках. Ни о ком, кроме самого близкого из них — своего обидчика Винценгероде. В зимнюю кампанию 1814 г. Бенкендорф отличился рядом со своим другом графом Воронцовым в кровавом бою у Краона. Но вот наступает решающий момент кампании. Наполеон увлечен своим уменьем бить врага по частям и отрывается от своей операционной базы. Теперь надо все силы собрать в кулак и — на Париж, путь к которому преграждают только маршалы. Марш рискованный: если Наполеон немедленно повернет к Парижу, можно оказаться между его армией и корпусами Мармона и Мортье. Наполеона надо связать боем так, чтобы он не вырвался из него ранее, чем армия Александра и Барклая выйдет к столице Франции. И здесь снова потребовались Винценгероде и Бенкендорф. Не случаен был этот «выбор судьбы»: оба испытаны всеми ужасами и случайностями войны, оба — пример безропотного исполнения воинского долга. Они вместе окончили свою последнюю войну. Вместе противостояли при Сен-Дизье «самому» Наполеону. Сражение, в котором на заслон против них было брошено все, что еще оставалось у императора развалившейся империи, было ими «проиграно». Проиграно по меркам историков, воспринимающих боевые действия как некие «военно-спортивные мероприятия», где подсчет «очков» идет по числу сотен и тысяч человеческих жизней, уравненных в ценности с пушками, зарядными ящиками и т. д. Положение при Сен-Дизье вполне сходно с багратионовским Шенграбеном в 1805 г. и с их Звенигородом в 1812 г.: Винценгероде и Бенкендорф стояли против неприятеля, пока решалась судьба Парижа и всей войны, а затем ушли, когда дело было сделано, отступили, чтобы не нести излишние потери. Слава победителей досталась другим, им не суждено было с триумфом войти в Париж. Но в том, что победное шествие состоялось, их прямая заслуга. Как расстались они — неизвестно. Что у одного из них обида не ушла — очевидно. Но боевая слава в заключительном аккорде великой войны навсегда объединила их имена, и в этом видится суровая красота истории. Оцифровка и вычитка - Константин Дегтярев, 2003 Публикуется
по изданию: Записки Бенкендорфа. 1812 год.
Отечественная война. 1813 год. |